Превратности любви

– Ты такой проницательный человек, Димитр. Мог бы и догадаться.

Несколько секунд он внимательно изучал ее лицо.

– Итак, немало преимуществ в том, чтобы удержать в руках большой кусок семейного пирога. Верно?

Девушка грустно кивнула.

– Я неоднократно слышала от так называемых друзей, что именно это было твоей главной целью.

Его глаза недобро сузились.

– О! Те самые «люди света», которые только и делают, что распускают слухи и судачат о других?

– Возможно. – Линн судорожно вздохнула. – Но даже если и так, в этих словах есть правда. Не случись с Пейж несчастья, ты никогда не женился бы на мне.

– Ты так уверена в этом? – осторожно поинтересовался Димитр.

– За тобой побежала бы любая женщине. Тебе стоило только захотеть.

– Тебе кажется невероятным, что я мог захотеть, чтобы это была ты?

– Ладно, хватит – снова вздохнула Линн. – Думаю, мы оба имеем право на счастье.

– А ты несчастлива? – вкрадчиво спросил он. Линн сразу угадала гнев в этой притворной мягкости. Но отступать было поздно. Димитр неожиданно включил свет. Девушка на мгновенье распахнула глаза и тут же зажмурила их.

– Не то слово, – выдавила она.

Он молчал невыносимо долго, потом отчеканил:

– Поясни.

Линн проклинала себя, проклинала его, проклинала все и вся. Разговор этот оказался тяжелее и страшнее, чем она представляла. Самое ужасное, что он происходил в реальности, а не в дурном сне.

– Не думаю, что смогу жить с тобой, – собравшись с духом, сказала Линн и… беззвучно заплакала, стараясь незаметно вытирать слезы.

– Потому что любишь меня? – раздался требовательный вопрос.

Это заветное слово Линн не смела произнести, она лишь молвила дрожащим голосом:

– Ответственность, братская привязанность, дань памяти отца, Пейж… Я не знаю, на чем держатся твои чувства ко мне.

Димитр сжал ладонями ее заплаканное лицо, впился взглядом в отчаявшиеся голубые глаза.

– Значит, в постели со мной ты не ощущаешь ничего, кроме моей братской привязанности? Отвечай! Так?

Я счастлива в твоих объятиях, хотелось сказать Линн, но она только покачала головой: нет, не так.

– Вы с Пейж, – продолжал Димитр, – дали моему отцу столько тепла и любви, что он стал по-настоящему счастливым человеком. Так же, как и я. Я хотел удержать тебя рядом и никогда не отпускать.

– Что ты и сделал, – дрогнувшим голосом сказала она. – Я обожала тебя.

– Ты сделала меня своим героем, своим сказочным принцем, – поправил ее Димитр. – В жизни все иначе. В жизни ты была красивой молодой девушкой, которую следовало отпустить на волю, прежде чем она отдаст себя одному-единственному мужчине. Сначала я хотел дать тебе год-другой самостоятельной жизни. – Димитр улыбнулся и поцеловал Линн в висок. – Но ты меня перехитрила. Ты так ловко увиливала от меня! А когда я неожиданно приезжал к тебе, ты держалась так независимо, так надменно, что я начинал платить тем же.

– А Шанна считает… – вдруг заговорила Линн, прекрасно зная, как предательски дрожит ее голос.

– Я никогда не давал ей повода рассчитывать на что-либо серьезное.

– Значит, она была партнершей – и все?

– Скорее, просто приятельницей.

– Я поняла, – молвила девушка. Димитр нежно встряхнул ее за плечи.

– Поняла? Точно?

– Думаю, да.

– В день нашей свадьбы я поклялся тебе в любви и верности, – привлекая к себе Линн, сказал Димитр.

– То были только слова, – глухо отозвалась она, отчаянно желая поверить ему.

Вместо ответа Димитр поцеловал Линн – сначала мягко, потом все требовательнее, все жарче, пока обоим стало не хватать этого. Линн уже стонала в его объятиях, когда он нес ее к постели. Она отдалась стихии любовного соития страстно и жадно, бесстыдно припадая к мужскому телу в жажде наслаждения. Потом застыла подле него, счастливая и умиротворенная, и, купаясь в этой неге, тихо прошептала:

– Я люблю тебя…

Димитр поглаживал ее плечи, щекотал мягкую ямку на шее, и Линн вновь и вновь хотелось осыпать его поцелуями, но она неподвижно лежала у него на груди и вслушивалась в мощное биение сердца, которое всего несколько минут назад так неистово колотилось, сотрясаемое толчками чувственного экстаза.

– Ты моя жизнь. Ты моя любовь. И так будет всегда, – услышала она сквозь сладкую пелену подступающего сна и с этими словами забылась, чтобы очнуться от легкого прикосновения мужских рук.

– М-м-м, – простонала Линн, прижимаясь всем телом к Димитру без всяких колебаний. – Неужели утро?