Превратности любви

А Ник в это время спал в кресле другого самолета, также направлявшегося в Лондон.

Когда Лиза уехала, он почувствовал себя полностью опустошенным. Ему не хотелось еще целый день провести в Лидо ди Езоло, где все напоминало о ней. Побросав вещи в чемодан, он отправился в аэропорт Тревизо, зная, что там не пересечется с Элизабет, которая могла бы неправильно это понять, сдал купленный заранее билет и умудрился улететь уже через час после того, как вошел в здание терминала.

Все последнее время Ник спал урывками, недосып копился, и потому под мерное гудение самолета он заснул почти мгновенно.

И ему приснился странный сон.

Лиза стояла посреди бескрайнего поля, тесно прижавшись к его груди, а он обнимал и целовал ее. Потом она вырвалась и побежала, то и дело оглядываясь. Он кинулся за ней, кричал и звал, но догнать не мог. Да еще споткнулся и упал, а когда поднялся, она была уже далеко. Он снова побежал. Тогда она остановилась и вскинула руки над головой. Пока он приближался к ней, она изменялась, прямо у него на глазах превращаясь в дерево. И тут его кто-то дернул за руку. Он обернулся и увидел свою дочь, которая, смешно наморщив маленький носик, спросила: «Пап, что это за дерево?» «Это не дерево, – ответил он, – это моя возлюбленная». Дочь посмотрела на него с удивлением. Он обнял ствол, пытаясь вернуть Лизу, но она вырвалась и опять побежала. Необъяснимая жизнь происходила вокруг, и он был частью этой жизни. «Закрой глаза и приготовься плыть по воле моего голоса, – крикнула на бегу Лиза. – Оставь позади этот назойливый свет настоящего». Какой-то мощный поток увлек его, он закружился в водовороте, ничего не понимая и не ощущая, и вновь оказался в бескрайнем поле под раскидистым деревом, которое что-то шептало ему десятком тысяч нежных зеленых губ. Он посмотрел на эти губы и прислушался: «Уйди со мной сейчас, сейчас, сейчас», – шептали они. «О, удивительная, прекрасная, сводящая меня с ума женщина! – воскликнул он. – Я готов идти за тобой хоть на край света, ты только больше не исчезай». Он протянул к ней руки… И вдруг раздался гром, в дерево ударила молния, оно загорелось и вскоре осыпалось горсткой пепла.

Эта фантасмагория не отпускала Ника еще какое-то время после пробуждения.

Сон не освежил его. На самом деле он чувствовал себя даже хуже, чем когда садился в самолет: яркие картины, привидевшиеся во сне, все еще стояли перед глазами, лишая последних сил.

– Вам плохо? – услышал Ник женский голос, доносившийся словно из небытия.

Справа от него сидели две миловидные старушки, и он не сразу понял, что это одна из них обращается к нему.

– Нет-нет, – ответил Ник, вытирая тыльной стороной руки испарину со лба. – Просто кошмар приснился. Спасибо, что спросили, – добавил он, вымученно улыбнувшись.

– Вы разговаривали во сне, – озабоченно сообщила ему вторая старушка. – А еще стонали, и у вас дрожали руки. Может, попросить стюардессу принести вам воды?

– Все в порядке, – заверил он ее. – Извините за беспокойство.

Ник встал и прошел в туалет, который, на его счастье, был свободен. Там он начал плескать водой себе в лицо, пока сон не рассеялся, пока не отступили образы и голоса. И только тогда вытерся бумажным полотенцем и вернулся на свое место.

Старушки с волнением посматривали на него, но вскоре успокоились и занялись своими делами: одна продолжила читать книжку – судя по обложке, какой-то детектив, а вторая принялась за кроссворд, который был уже наполовину разгадан.

Жаль, что в самолете нельзя курить, подумал Ник. Может, сигарета помогла бы ему расслабиться. Он не был заядлым курильщиком, но иногда позволял себе эту, как говорила Анна, «маленькую слабость».

Пожилой мужчина, сидевший сзади, закашлялся и, будто прочитав его мысли, с тоской произнес:

– Боже, как хочется курить!

– А я давно тебе твержу, что надо бросать. Нельзя так наплевательски относиться к своему здоровью, – заметила женщина, занимавшая соседнее с ним кресло, видимо, жена.

– Мое здоровье, – возразил мужчина, – мне и решать, как к нему относиться. И вообще, вся эта борьба с курением – форменная дискриминация. Лучше бы с алкоголем боролись. От любителей выпить вреда гораздо больше. Знаешь, сколько в мире аварий на дорогах из-за вождения в нетрезвом виде? Плюс цирроз печени.

– Но от курения бывает рак, – настаивала женщина. – И потом…

– Рак бывает от всего, – непререкаемым тоном прервал ее мужчина. – Моя мать никогда не курила, а умерла от рака легких в пятьдесят лет. Отец умер в шестьдесят пять, и тоже от рака, хотя за всю свою жизнь не выкурил ни одной сигареты. Знаешь, сколько таких примеров я могу тебе привести? Ты посмотри, чем мы дышим, что едим… Да еще сплошные стрессы… Жить вообще вредно, так зачем лишать себя того, что доставляет удовольствие?

– Но я о тебе беспокоюсь, – жалобно сказала женщина.

– Не переживай, – беззаботным тоном ответил мужчина. – Я стану одним из тех старичков, про которых пишут в газетах: мол, ему сто лет, а он смолит одну за другой – и хоть бы хны.

– Что будете есть? – спросила молоденькая стюардесса. – Курицу или рыбу?

Прислушиваясь к беседе пожилой пары, Ник не заметил, как она подошла.

Это была стройная невысокая девушка с явными признаками наведения красоты: синие тени вокруг голубых глаз, тщательно накрашенные ресницы, взбитые и уложенные в высокой прическе волосы, которые легко можно было представить длинными и распущенными по плечам, и тогда она смотрелась бы сзади как школьница.

Есть не хотелось, но он не успел позавтракать и понимал, что совсем без еды тоже нельзя.

– Рыбу, – сказал Ник и опустил откидной столик.

Еда оказалась вполне съедобной. Он не пожалел, что выбрал рыбу, тем более что гарниром к ней был рис, а рис богат углеводами, благодаря чему помогает организму восстанавливать энергию, что сейчас ему бы не помешало.

И как только он сосредоточился на себе, так сразу вспомнил свой странный сон.

Ник не очень-то разбирался в снах, но кое-что в этой фантасмагории вызвало у него некоторые ассоциации.

То, что касалось Элизабет, было вполне объяснимо. Он гонится за ней – то есть гонится за своей мечтой. Она убегает, что тоже логично, – ведь мечта недостижима.

Однако два момента в этом сне по-настоящему напугали его.

Во-первых, дерево, в которое превращается Лиза, в конце сна сгорает, осыпаясь пеплом. Что это означает?

С одной стороны, дерево символизирует жизнь космоса: его согласованность, рост, распространение, процессы зарождения и возрождения. Дерево представляет собой неистощимую жизнь, а потому оно эквивалентно символу бессмертия.

С другой стороны – огонь, обращающий это дерево в пепел. Ник где-то читал, что Парацельс указывал на параллель огня и жизни, питающихся друг от друга, чтобы не погибнуть, и видел в этом дуализм человеческой ситуации. Огонь несет в себе и хорошее – жизненное тепло, и плохое – разрушение и сожжение. А еще якобы прохождение через огонь символизирует выход за пределы человеческих возможностей.

Так что же все это означает в данном случае?

Как бы там ни было, но, когда твоя любимая женщина, хоть и превратившаяся в дерево, сгорает в огне, это навевает не самые приятные мысли и вызывает дурные предчувствия, тем более если все в ваших отношениях и так очень зыбко.

А второй испугавший его момент был связан с дочкой.

«Оставь позади этот назойливый свет настоящего», – убегая, кричит ему Лиза. Но единственный «свет настоящего» олицетворяла в кошмарном сне Ника именно она – Дженнифер, его дочь. Получается, чтобы догнать Лизу, то есть быть с ней, он должен бросить Дженнифер?

От всех этих размышлений у Ника голова пошла кругом.

С Анной они давно уже были чужими людьми. Жили под одной крышей скорее по привычке – и из-за дочери. Но Дженнифер… Когда она родилась, он не сразу смог полюбить ее, поначалу даже боялся прикоснуться к ней – уж больно хрупким казалось ее крошечное тельце. Жена упрекала его, и вполне справедливо, что он уделяет дочери мало внимания. Однако чем старше Дженнифер становилась, тем сильнее была его любовь к ней. И теперь Ник просто не представлял свою жизнь без нее.

Ну почему он должен выбирать?!

Оставить все, что было значимо для него, и уйти в другой мир, где единственное знакомое существо – его возлюбленная? Должно быть, такие жертвы – результат любви… или результат того, что жизнь истощилась изнутри?

Несправедливо? Да. Но эта глубинная, не объяснимая логикой несправедливость свойственна силам, управляющим нами в самые роковые минуты, – силам, которые мы вынуждены признавать в нашей жизни как нечто, исходящее свыше, и никакая мораль тут ни при чем.

Как часто те, кому нужны перемены, выбирают любовь, а потом вскидывают руки и проклинают судьбу. Но это не судьба, по крайней мере, если судьба – нечто вне нас. Это тайный выбор, сделанный после ночей томления.

Оторвав его от размышлений, стюардесса налила ему кофе – совершенно безвкусный и уже остывший. Ник поблагодарил ее и задумался над тем, как жить дальше.

Одно он знал точно: как бы в будущем все ни сложилось, Дженнифер он не должен потерять и сделает для этого все возможное.