Превратности любви

Она смотрела, как Ник отбрасывает с лица мокрые волосы длинными тонкими пальцами, и вспоминала свою первую детскую любовь.

Ей было тогда двенадцать, а мальчику, покорившему ее юное сердце, – четырнадцать. Он учился в том же колледже, на класс старше. Два года они были неразлучны – катались на лодке, гуляли в Гайд-парке, соревновались в остроумии и потом вместе смеялись над шутками друг друга…

– Я видел тебя прошлым вечером, – сказал он, подойдя к ней однажды на перемене.

– Где? – поинтересовалась она.

– В окне на втором этаже твоего дома. Ты распустила волосы и танцевала. Ты была такой красивой.

– А обычно я некрасивая? – кокетливо спросила она.

– Нет, красивая, ты всегда красивая, я давно тебя заприметил, еще этим летом…

А после занятий он проводил ее домой, и она пригласила его зайти, и они читали вместе Томаса Мэлори – про короля Артура и рыцарей Круглого стола, а потом разыгрывали представление, притворяясь, будто он – благородный рыцарь, а она – дама его сердца.

– Вы уедете со мной? – патетично вопрошал благородный рыцарь. – Уедете со мной в большой мир?

За холмы, за реки… и дальше, дальше?

– За холмы, за реки… и дальше, дальше… – вторила ему дама его сердца.

– Могу я поцеловать вашу руку, о властительница моих снов? – вновь вопрошал рыцарь.

– Она предназначена для поцелуев моего благородного рыцаря, – отвечала дама его сердца.

И он, преклонив колено, поцеловал ее руку, а потом поднялся и робко чмокнул ее в губы. И она задрожала, уже не как дама сердца благородного рыцаря, а как обычная девчонка, в которой впервые проснулась женщина.

В тот момент ей казалось, что они всегда будут вместе.

Однако через два года отец ее благородного рыцаря получил высокий пост английского консула в Бразилии и увез сына с собой.

С тех пор они больше не виделись. Но еще долго по вечерам она распускала волосы и танцевала перед окном своей комнаты, надеясь, что он вернется, заметит ее в окне, как в тот, первый раз, и они снова обретут друг друга.