Превратности любви

— А знаете что, виконт? Если бы я действительно захотела стать вашей женой, мне бы это наверняка удалось. Я могу пустить слух о том, что вы скомпрометировали меня, и все поверят мне. Мистер и миссис Торп подтвердят, что мы жили вместе в их коттедже и спали в одной комнате. Вы никогда не сможете доказать, что между нами ничего не произошло.

— Что?! Что вы сказали? — Седж покосился на раскладушку в противоположном углу комнаты — он был уверен, что на ней спал слуга Джорджи. — Неужели вы… вы… — Слова застряли у него в горле, и он шумно втянул в себя воздух. — Бессовестная интриганка! Вы подстроили все это нарочно! — выпалил он на одном дыхании.

Джорджи от души рассмеялась.

— Я действительно спала сегодня ночью здесь, у меня просто не было иного выхода. В этом доме оказалась всего лишь одна свободная комната, отдельной комнаты для меня не нашлось. Но можете не волноваться, Седжемур, я вовсе не горю желанием выходить за вас замуж. Вы не в моем вкусе. Да и я, наверное, тоже не в вашем. — Она немного помолчала, потом невинным тоном осведомилась: — Кстати, кто такая Полли?

— Полли? — с деланной небрежностью повторил Седж. Он вовсе не собирался рассказывать этой девчонке о том, кем была в его жизни Полли. — У меня нет знакомых, которых зовут так. Где вы слышали это имя?

— Вы звали ее всю ночь, сэр.

Седж почувствовал, как кровь приливает к щекам. Черт побери, он ведь никогда в жизни не краснел! Но сейчас он был смущен. Кто знает, сколько всего он мог наговорить сегодня ночью, пребывая в наркотическом бреду!

Джорджи была довольна эффектом, который произвели ее слова. Ее план состоял в том, чтобы отвлечь Седжа разговором, тогда боль в ноге станет для него менее мучительной, и он не будет так нервничать из-за того, что вынужден провести в постели ближайшие несколько дней. Ну, а если тема их разговора не слишком приятна виконту, так это не беда. Пусть выпустит пар, ему это только пойдет на пользу.

— Ага! Значит, в числе ваших знакомых все-таки есть женщина по имени Полли, иначе вы бы не покраснели! — торжествующе воскликнула Джорджи. — Вам очень хотелось поговорить с этой Полли прошлой ночью. А может, и не только поговорить…

— А, теперь я припоминаю, — сказал виконт, преодолев смущение. — Полли — моя давняя подруга. Я не виделся с нею уже долгие годы. Странно, что я звал ее во сне, — наверное, у меня перепутались мысли из-за этого проклятого снотворного. — После минутного колебания он решился наконец спросить: — Я говорил что-нибудь еще, кроме этого имени?

— Да, говорили, — многозначительно ответила Джорджи, и Седж снова залился краской стыда. — Но вы разговаривали очень невнятно, и я почти не смогла разобрать слов.

Она предпочитала не посвящать Седжа во все подробности того, что произошло ночью. Он звал Полли так долго и так отчаянно, что она, движимая жалостью, в конце концов поднялась со своей раскладушки и подошла к его постели. Она зажгла свечу и поставила ее на столик у изголовья кровати. Лицо виконта было покрыто капельками пота. Решив, что у него жар, она взяла чистую льняную салфетку и, смочив ее водой, приложила к его разгоряченному лбу. Он тут же схватил ее за руку и крепко сжал ее пальцы.

— О Полли, Полли, как же я тосковал по тебе! — глухо прошептал он. — Не покидай меня, Полли, останься со мной!

«Вероятно, ему снился сон и я, сама того не желая, стала частью этого сна», — подумала Джорджи. Пытаться убедить сонного Седжа в том, что она не Полли, было бы бессмысленно, поэтому она сказала в ответ те самые слова, которые он, наверное, ожидал услышать:

— Я не покину тебя, любимый. Я буду рядом с тобой, — пообещала Джорджи, внимательно наблюдая за его лицом.

Седж лежал с закрытыми глазами, но время от времени его веки размыкались и туманный взор останавливался на ней. В его взгляде не было узнавания — он словно смотрел сквозь нее. Наверняка он видел ту, которую хотел видеть, — свою возлюбленную Полли. Джорджи задавалась вопросом, кто такая эта Полли и как много она могла значить для Седжа.

— Значит, ты передумала и не выйдешь замуж за Боба?

— Нет. Я буду с тобой.

— Я рад. Я безумно рад… Тогда поцелуи меня, Полли.

Джорджи наклонила голову и быстро коснулась губами его сухих, горячих губ.

— Слишком целомудренный поцелуй для такой девушки, как ты, Полли, — усмехнулся Седж, глядя прямо ей в глаза, но видя другую. Потом его усмешка превратилась в улыбку — в широкую счастливую улыбку, какой Джорджи еще никогда не видела на лице виконта. Улыбка преобразила Седжа: в нем больше не было ничего от высокомерного вельможи, теперь он был просто красивым, соблазнительным мужчиной. Джорджи невольно залюбовалась его лицом в тусклом свете свечи.