Превратности любви

— Ты недооцениваешь ее, Седж. Джорджи на редкость привлекательная девушка, и так считаю не только я, — горячо возразил Макс. — Пусть она невысока ростом и полновата по нынешним стандартам, но она так грациозна, так обаятельна, что все ее физические недостатки становятся незаметными. Она радует глаз, на нее хочется смотреть и смотреть…

— Ей бы не мешало научиться вести себя более сдержанно, — раздраженно перебил Седж. — Эта легкость в общении ни к чему хорошему не приведет. Порядочной девушке не пристало завязывать дружбу со всеми подряд, я имею в виду лиц мужского пола. Рано или поздно о ней пойдут сплетни, если она не остепенится.

— Ты говоришь так, как будто сам хочешь заняться ее воспитанием. — Макс с интересом взглянул на друга. — У тебя имеются какие-то определенные планы относительно этой девушки, Седж?

— Нет у меня никаких планов, — с деланной небрежностью ответил Седж, махнув рукой. — Я вообще едва знаком с ней.

— Тогда почему ты так кипятишься, если она тебя не интересует? Мне кажется, ты что-то скрываешь… Ладно, не хочешь, не говори. Я лучше пойду поищу мисс Эдамс, пока она не нашла себе другого кавалера.

Когда танцы закончились и гостей пригласили ужинать, Генри отправился в столовую под руку с Шарлоттой, за ними следовала Джорджи с Тайни Биглоу, а Седж плелся рядом, прихрамывая и опираясь на трость. Он был зол и чувствовал себя лишним.

За столом Джорджи и ее друзья много смеялись. Макс в открытую ухаживал за мисс Эдамс, заставляя ее краснеть, и даже молчаливый Генри разговорился, увлеченно беседуя о чем-то с Шарлоттой Фрэзер. Джорджи сидела напротив Седжа, однако совсем не уделяла ему внимания — она задалась целью помочь Тайни Биглоу побороть робость и была целиком занята болтовней с ним.

К концу ужина раздражение Седжа возросло. Когда они встали из-за стола, он схватил Джорджи за руку и повелительным тоном прошипел, наклонившись к ее уху:

— Нам необходимо побеседовать, Джорджана. Вы не могли бы пропустить следующий танец и посвятить несколько минут мне?

— О, конечно, Гас, мы так и сделаем, — с готовностью согласилась она. — Я умираю от любопытства узнать, что же такое вы собираетесь мне сообщить. Давайте пройдем в гостиную герцогини, там нам никто не помешает.

— Мисс Картерет, сейчас наш танец, если я не ошибаюсь.

Лорд Роберт Линдхарст, младший сын обедневшего герцога Мирамонта, внезапно возник перед Джорджи и с учтивым поклоном обратился к ней, протягивая руку.

— О Боже, я совсем забыла! — воскликнула Джорджи, бросив на Седжа извиняющийся взгляд.

— Вы разбиваете мое сердце, мисс Картерет. О, как вы жестоки! — с притворной обидой воскликнул молодой Линдхарст, стараясь придать своему лицу страдальческое выражение. — Неужто вы совсем забыли обо мне? Наверное, я для вас ровно ничего не значу?

Он явно ожидал, что Джорджи опровергнет его слова.

— О, что вы, что вы, я помню, что обещала вам этот танец. Сейчас будет вальс, не так ли? Я обожаю вальс, а вы замечательный партнер для этого танца.

Лорд Роберт наклонил голову и внимательно посмотрел на Джорджи, сузив свои зеленые, обрамленные густыми темными ресницами глаза.

— Не хотите ли вы сказать, что, если бы это был не вальс, а мазурка, вы бы предпочли мне кого-нибудь другого?

Джорджи засмеялась и взяла его под руку.

— Вы напрашиваетесь на комплимент, Робин. А мне казалось, вы не нуждаетесь в них.

Джорджи была права, лорд Роберт не нуждался в комплиментах. Он был красив почти до неприличия и пользовался славой сердцееда. Высокий и широкоплечий, с блестящими темно-каштановыми волосами и соблазнительной улыбкой, он считался одним из самых привлекательных молодых людей во всем Лондоне и, наверное, самым опасным. Он разбил немало женских сердец, соблазнил немало невинных девушек. Женщины были без ума от Роберта, они таяли от одного только взгляда его зеленых, как изумруды, глаз, который словно обещал им целый мир тайных удовольствий.

Роберт был прямой противоположностью Седжу. У него была смуглая кожа, темные волосы и ресницы. Его красота была более броской, и он расточал свое обаяние направо и налево, в то время как Седж вел себя сдержанно, с достоинством. Но даже в холодности Седжа был какой-то особый шарм, а его черты были настолько правильны, что казались высеченными из мрамора талантливым скульптором. Переводя взгляд с одного на другого, Джорджи мысленно сравнивала этих двух мужчин. Но они были настолько разными, что решить, кто из них наделен более привлекательной наружностью, было просто невозможно. Заметив, что джентльмены поглядывают друг на друга с неприязнью, она сказала, надеясь разрядить обстановку:

— Вы знакомы с Седжемуром, Робин?

— Добрый вечер, Седжемур. Я не видел вас целую вечность, — Роберт протянул виконту руку. — Я думал, вы сейчас в Беркшире, вместе с вашей последней избранницей. Кстати, как поживает леди Дайана Карстэрс?

— Я не знаю ничего о леди Дайане, Линдхарст. Как видите, я нахожусь в Лондоне. А как поживает мисс Энн Форестер? — парировал Седж.