Превратности метода

Новый Первый комиссариат полиции походил на Луксорский храм и был выкрашен зеленой краской, под цвет Нила. Загородная вилла Министра финансов представляла собой очаровательную миниатюрную копию Шенбруннского дворца Габсбургов. Председатель Палаты депутатов содержал любовницу в крошечном аббатстве Клюни, увитом импортированным плющом. Ночами напролет проигрывали и выигрывали сказочные богатства в залах для баскского мяча и на бегах английских борзых, Ужинали в ресторане итальянской кулинарии «Villa d’Este» или в «Тройке» (это кабаре недавно было открыто первыми русскими белогвардейцами, добравшимися сюда через Константинополь), и только в китайских харчевнях еще подавали традиционные местные блюда, ныне презираемые, как и альпаргаты либо романсы в исполнении слепцов: кантонские поварята поэтому титуловались хранителями национального кулинарного мастерства. Самыми модными считались такие музыкальные произведения, как «Caravan», «Egyptland», «Japanese Sandman», «Chinatown, my Chinatown» и прежде всего «Hindustan»; ноты последнего, обложка которого украшена черными силуэтами слона и его погонщика на фоне багрового солнца, можно было встретить на пюпитре любого рояля. Женщины, осчастливленные бумом, уже не знали, где еще блеснуть своими диадемами, колье и серьгами, пощеголять в модных платьях, приобретенных в фешенебельных салонах «Whorth», «Doucet», «Сестер Callot». А потому, вернувшись к собственной давней мечте, ныне ставшей осуществимой, Глава Нации подумал о возможности открыть Оперный театр в Городе-Опере, Столице Фикции, преподнеся соотечественникам зрелище, подобное тем, что показывали в Буэнос-Айресе и Рио-де-Жанейро — в центрах, взор которых неизменно прикован к искусству, которые не упускают из виду все рафинированное в Старом Свете. Поставить на сцене Национального театра «самое изысканное, что есть в мире», поручалось Адольфо Бракале, импресарио гастрольных турне по Америке, питавшему такую страсть к лирической драме, что оперы «Симон Бокканегра», «Манон» и «Лючия де Ламмермур» он привозил на разработки селитры в Чили, на банановые асьенды, в порты Юга и на каучуковые плантации Манауса в Бразилии, пересекая безлюдные плоскогорья, поднимаясь по рекам, высаживаясь на Больших и Малых Антильских островах — и непременно со своими исполнителями, своим гардеробом, своими декорациями; он был человеком, способным взять дирижерскую палочку, если маэстро заболевал малярией; он мог поставить «Мадам Баттерфляй» в сопровождении оркестра, состоявшего лишь из рояля, семи скрипок, флейты, саксофона, корнета, двух виолончелей и одного контрабаса, если не находилось под рукой других инструментов…