Превратности судьбы. Часть I

Закончив речь и посчитав свою миссию выполненной, Мутант направился к выходу. Осужденные заблаговременно расступались, пропуская положенца, а неизменное сопровождение неотступно следовало за ним.

Большинством голосов, под впечатлением речи авторитета смотрителем выбрали Атамана. Внешность и манеры этого парня располагали к себе людей. Но неожиданно для всех Алексей взял самоотвод и объяснил:

– Братва, я очень тронут и признателен оказанным мне высоким доверием. Но все вы сейчас немного возбуждены и, возможно, сделали неправильный выбор. По причинам, которые не могу огласить, но о которых скоро всем станет известно, я и беру самоотвод. Но прежде, чем вы выдвинете новую кандидатуру, мне бы очень хотелось, чтобы все вспомнили о былых заслугах Дикаря: плохо ли при нем жилось, часто ли он кого-то обижал или унижал без причины? В глубине души я его поступок понимаю: заело, что молодой зек не преклонил перед ним колени. Но обиды не держу, потому что он признал свою ошибку, и думаю, что повторно подобного промаха не допустит. Предлагаю и остальным забыть сегодняшний случай. У меня все, решающее слово за вами, – и он сел.

Речь Казакова благоприятно подействовала на братву, шансы остаться смотрителем у Дикаря заметно выросли. Посыпались реплики из толпы осужденных: кому, когда, что он сделал хорошего. И после бурных и продолжительных споров, его все же оставили на прежней должности. Разбушевавшиеся страсти продолжались до середины ночи, пока не стих последний шепот, обсуждающий сегодняшние события. Утро же расставило всех на свои прежние места.

Но для Атамана и Диксона это утро отличалось тем, что они узнали о дате своего побега. После того, как договорились между собой о воскресной рыбалке Мирошниченко и Сазонов, их затея казалась уже более реальной, и они начали строить планы. Их разговор прервал бугор.

– Я не умею красиво и много говорить, – начал Дикарь. – Но хочу, чтобы вы знали: я благодарен вам за вчерашнее и всегда, во всем можете на Меня рассчитывать. Можно даже сказать, что за мной должок.

Но Казакову и Сайфутдинову было не до запоздалых извинений смотрителя. Они постарались как можно быстрее отвязаться от Дикаря и отправились к Мутанту с просьбой, чтоб тот сообщил через свои каналы на волю Сутулому о дате намеченной операции.

Положенец заверил, что с его стороны проволочек не будет и уже сегодня послание достигнет адресата и напомнил о данных ими обязательствах. В конце концов, стороны пришли к взаимопониманию и оставалось только дождаться воскресенья. Три дня превратились для Алексея с Маратом в настоящую пытку…

В воскресенье, когда осужденные отдыхали после завтрака, занимаясь каждый своим личным делом – кто зашивал изношенную робу, кто читал книгу, кто-то просто разговаривал – пришел в барак прапорщик Игнатьев и предложил двум желающим отправиться в гараж, для мелкого, но срочного ремонта «уазика» начальника колонии. Желающих естественно не нашлось: одни сделали вид, что не расслышали, другие отвернулись, словно их это не касается. Тогда Дикарь, на правах бригадира, по договоренности заранее, назвал Сайфутдинова и Казакова, и все облегченно вздохнули.

Друзья возились с запаской, когда в гараж заявился сам подполковник Мирошниченко. Он отпустил своего личного водителя, сказав, что сам сядет за руль и тот ему больше сегодня не понадобится. Затем отправил прапорщика позвонить своему заму и предупредить, чтобы тот на всякий случай из дома не отлучался, так как его самого до вечера не будет. Игнатьев убежал выполнять поручение шефа.

– Положите запаску на место и прячьтесь в машине, – скомандовал подполковник, усаживаясь за руль.

Выгнав автомобиль на улицу, начальник колонии дождался прапорщика.

– Ваше приказание выполнено, – доложил запыхавшийся молодой службист.

– Благодарю, – буркнул Мирошниченко. – На сегодня можешь быть свободным. Кстати, – произнес он, как бы между прочим, – ремонтников я отпустил в барак.

На выезде с зоны «уазик» начальника колонии, естественно, никто не проверял, хотя по уставу положено проверять все машины без исключения. Всю дорогу обсуждали: на кого и какие возлагаются обязанности.

– Ты, начальник, главное увези из дома полковника, а нас высадишь в лесополосе, недалеко от военного городка, об остальном можешь не беспокоится – исполним в лучшем виде, – заверил подполковника Диксон.

– Останешься доволен, – поддержал подельника Атаман. – И не забудь забрать в условленном месте.

Зона для несовершеннолетних находилась в тридцати километрах от той, в которой отбывали наказание Сайфутдинов и Казаков, поэтому весь путь занял не более тридцати минут. Когда показался военный городок, подполковник притормозил. Из его машины выскочили двое и мгновенно скрылись в лесополосе, а «уазик» продолжил путь к городку.

Подельники просидели в укрытии не менее часа, прежде чем мимо них проскочил автомобиль с офицерами колонии.

– Наконец-то, – облегченно вздохнул Алексей. – Дом полковника находится на окраине, поэтому пробраться туда незамеченным особого труда не составит. Главное, чтобы не подвел отрядный и усыпил собаку.