Превратности судьбы (СИ)

Родной город встретил их дождём. За окном было пасмурно, синие тучи грузно висели над землёй, пугая своей воинственностью. Всё было серым и грустным. Крупные капли дождя стекали по стеклу, навевая тоску и заставляя сожалеть о том, что хорошая погода осталась далеко в горах Кавказа.

Катя мрачно смотрела в окошко. Она была в смятении. Возвращение домой никогда не казалось ей таким страшным. Она и подумать не могла, что это заставит её впасть в состояние глубокой депрессии.

Хорошее настроение стало улетучиваться по мере того, как они приближались к Угорску. Каждый раз, когда она находилась в этом городе, с ней что-то происходило. Иногда ей казалось, что её предположение о том, что она притягивает неприятности, было правдой. Но теперь ей нечего было опасаться, ведь рядом находился человек, которого она любила. Он мог защитить её от любой опасности. И вдруг в её голове промелькнула жуткая мысль: а что если он просто использовал её? Что если никакой любви и не было? Может, он сделал это нарочно, чтобы получить очередное повышение, а, вернувшись сюда, он станет таким же неуправляемым хулиганом?

— Вот мы и приехали! — голос Александра вернул её к действительности.

Увидев её мрачное выражение лица, он присел рядом с ней.

— Эй, что случилось? Ты чем-то расстроена?

— Нет, ничего страшного! — солгала она. — Всё хорошо! Просто погода не радует, не люблю дождь.

Шторм не сводил с неё глаз. На мгновение ей показалось, что он догадался, о чём она думала несколько минут назад. Попытавшись изобразить улыбку, Катя сказала:

— Не волнуйся так!

— Это ведь не из-за погоды, верно? Не из-за погоды ты сама не своя? Я же видел, что чем ближе мы становились к родному городу, тем сильнее менялось твоё настроение.

Александр прикоснулся к её подбородку и слегка его потеребил:

— Я с тобой, слышишь? Я не дам тебя в обиду!

Шувалова кивнула головой.

— Я знаю.

— Ну вот! — солдат улыбнулся. — А ну-ка, чьи это у нас глазки собрались плакать? На улице и так льёт, как из ведра, и ты ещё собралась тут сырость разводить! Смотри, а то обвинят нас потом во всемирном потопе.

На Катином лице появилась улыбка.

— Мы уже почти приехали! Давай-ка соберём вещи и приготовимся к выходу.

С этими словами Шторм достал с верхней полки рюкзак и стал складывать в него ненужную одежду, а она тем временем собирала бельё, которое выдала проводница, когда они сели в поезд.

Закончив сборы, Александр понял, что состав замедляет ход. Это значило одно: они наконец-то приехали. По коже пробежал холодок: пришло время встретиться с прошлым лицом к лицу.

Почему-то эта мысль не придала ему уверенности, а заставила немного оробеть. Разве не этого он желал? Разве не жаждал мести? Не хотел ступить на тропу войны? Посмотрев на Катю, он понял, что было причиной такой робости. Наверняка, она не была бы в восторге оттого, что при первой же возможности он приготовился разобраться с её обидчиком раз и навсегда, дав понять, что тем вечером тот совершил ошибку.

«Ей не обязательно знать!» — подумал Александр, как бы уговаривая себя. — «Это не только её прошлое, но и моё тоже!» Но это не успокаивало, такие детские объяснения не могли убедить даже его самого в своей правоте.

Поезд остановился, и пассажиры приготовились к выходу. Подождав, пока основная масса приехавших прошла, Александр и Катя двинулись к выходу из вагона. Дождь так и не прекращался, тихонько барабаня по крыше. Спрыгнув на платформу и закинув рюкзак за плечи, Шторм протянул Кате руку.

— Прошу! — просиял он, стоя под дождём. — Добро пожаловать домой!

Шувалова улыбнулась и позволила ему помочь ей сойти по ступенькам вниз, после чего они вместе направились к зданию вокзала, чтобы оттуда уже попасть в город.

Оказавшись у главного выхода, Александр посмотрел по сторонам в поисках такси. Но, как назло, все машины были заняты. Год отсутствия давал о себе знать: он уже почти забыл, как это — жить гражданской жизнью. Наконец, Шторм увидел остановившуюся иномарку с шашечками и махнул рукой.

— Пошли! — сказал он, обращаясь к Шуваловой. — А то я уже весь мокрый. Чувствую себя губкой, на которую вылили ушат воды.

Они добежали до чёрного «Шевралле» и забрались внутрь. Катя назвала адрес дома, где когда-то жили её родители, и машина тронулась с места, оставляя за собой каскад брызг.

Всю дорогу она молча смотрела в окно, лишь изредка отвечая на вопросы Александра. Он же, не переставая, болтал с таксистом, пытаясь узнать, что нового произошло в городе. Шувалова удивилась, как легко он находил общий язык с незнакомыми людьми, и каким непринуждённым получалось общение. Невольно она улыбнулась.

Разговаривая с парнишкой за рулём, Шторм выяснил, что город почти не изменился, пока он отсутствовал. Местным авторитетом был уже хорошо известный ему Влад Сизов, который считал себя великим царём и могущественным богом.

«Что ж, почти знакомая ситуация!» — подумал про себя Александр. — «Легенды очень впечатляют, но на самом деле, скорее всего, новый герой — это очередной зажравшийся папенькин сынок, которого ещё никто не ставил на место!»