Превыше соблазна

Эдуард смотрел на них с удивлением. Он выглядел моложе своих лет и скорее казался расшалившимся юнцом, чем могущественным властелином. Однако как только король узнал любимого учителя фехтования своих юных лет, лицо его осветилось радостной улыбкой. К тому же Ричарда сопровождала дама, которую он, несмотря на ее прежние грехи, вызволил своей Богом данной властью из ссылки и призвал на службу обществу.

– Встаньте, сэр Ричард де Кантер. Леди Маргарет де Ньюком, – поздоровался король с широкой улыбкой. – Встаньте и поприветствуйте своего сюзерена, который с большой радостью видит вас на этом празднике в честь нашего дорогого друга Пьера Гавестона, лорда Корнуолла, по случаю его свадьбы с нашей достопочтенной кузиной леди Маргарет де Клер.

Король протянул руку и пожал локоть Ричарда, затем взял Мег за пальцы и слегка склонил над ними голову. Маргарет присела в небольшом книксене.

– Сир, мы имели честь быть призванными к вашему величеству. – Ричард с искренним удовольствием смотрел на принца, который теперь стал его королем.

Когда Эдуард был подростком, искусство боя давалось ему нелегко – у будущего короля были слабые руки. Принц безудержно увлекался театром, атлетикой, но отлынивал от упражнений с мечом и занятий по тактике ведения боя, на чем настаивал его отец. Ричарду удалось проявить известную твердость, и в конце концов принц научился прилично владеть мечом, при этом он проникся уважением к своему учителю за проявленное им терпение и понимание.

– Сэр Ричард, не могу выразить, как мы были рады известию о вашем возвращении в Англию, – с улыбкой произнес король, но затем лицо его омрачилось. – Мы были весьма огорчены, получив ваше сообщение о безвременной кончине леди де Кантер. Примите наши соболезнования. Мы полагаем, что вам удастся найти утешение среди прекрасных цветов нашего королевского двора.

– Благодарю вас, сир. Мне довелось пережить тяжелые времена, к тому же мое возвращение в Англию было… внезапным. Я имел честь писать вам об этом.

– О да. – Король слегка кивнул Ричарду и обвел взглядом окружающих его французов. – Мы разделяем тревогу, которую вы выразили в вашем послании, но полагаем, вы примете в расчет цели нашего сегодняшнего собрания и поймете, что мы сейчас не можем обсуждать эту проблему.

С этими словами король улыбнулся и кивнул одному из французских придворных, который приготовился продемонстрировать свою меткость в стрельбе из лука и ждал только разрешения Эдуарда. Не сводя с него глаз, король добавил, адресуясь к Ричарду:

– Если пожелаете, мы можем поговорить об этом позже с глазу на глаз, но в данный момент мне не хотелось бы привлекать внимание наших гостей с противоположного берега пролива.

– Я все понял и благодарю ваше величество за заботу.

– Вот и отлично.

Помолчав всего секунду, Ричард решился заговорить с королем об истинной цели своего визита, но король уже перевел горящий взгляд на Мег, которая с бледным от волнения лицом стояла рядом. Казалось, она тоже хотела что-то сказать, но не могла, пока король не заговорит с ней первым.

– О, леди Маргарет, – с приятной улыбкой обратился к девушке Эдуард, – мы вас не забыли и хотим, чтобы вы знали, мы весьма озабочены вашим будущим благополучием. Возвращайтесь в общество, миледи. Ваш отец проявил предусмотрительность и позаботился о достойном спутнике жизни…

– Простите мою дерзость, сир, – внезапно прервал короля Ричард, – но я позволю себе просить ваше величество дозволить мне еще раз обратиться к вам.

Эти слова очень громко прозвучали на фоне внезапно наступившей тишины. Ричард опомнился: нельзя так разговаривать с королем. Он действительно испугался, но, с другой стороны, понимал, что выбора у него нет. Король упомянул отца Мег в связи с планами на ее будущее. Из его слов стало ясно, что речь идет об уже заключенном брачном договоре.

Ричард оглянулся на Мег и увидел, с каким изумлением она на него смотрит. Такое же изумление было написано на лице короля, но только к нему примешивался гнев. Молодой монарх явно не привык к таким вольностям со стороны своих подданных. С каждой секундой он становился все мрачнее. Никогда в жизни Эдуарду не приходилось сталкиваться с подобным обращением, грубость он видел разве что от своего отца, славившегося жесткостью нрава, недаром старого короля называли Молотом Шотландцев.

– В чем дело, сэр Ричард? – резко спросил король необычно высоким голосом. Недовольство распространялось от него волнами. Он сердито посмотрел на Ричарда и с неохотой проговорил: – Мы полагаем, что вы обращаетесь к нам с поистине важным делом, ибо вы выбрали весьма неподобающую форму.

– О да, сир, дело действительно неотложное, – подтвердил Ричард и поклонился. – Возможно, самое важное в моей жизни. Прошу прощения, что не смог изложить его раньше и более почтительным образом.

– Хорошо, хорошо, говорите, – согласился король, чье недовольство никак не проходило.

Ричард быстро взглянул на Мег и обратился наконец к королю с вопросом, ответ на который жег его сердце четыре мучительных дня и три горьких ночи.