Презент от нашего ствола

– Нельзя, не по-людски это, – резко возразил Локис. – Мы не смогли предать земле тела наших товарищей, но тогда мы выбирали между жизнью и смертью. Сейчас у нас такой альтернативы нет. Надо помочь девушке и пацану похоронить родственника. Похоже, в их семье на нем все держалось. Давай, подгони машину туда поближе. Возле запасного колеса я видел лопату.

Сменяя друг друга, десантники выкопали узкую могилу, ориентированную по просьбе девушки на юго-запад. В нее опустили Азизулло в сидячем положении, чтобы он смотрел из-под земли своими пустыми глазницами на священный камень Каабу в Мекке. Через час все было закончено.

– Мы сейчас должны догнать человека, который застрелил вашего брата, – объяснил Локис афганке. – У нас к нему свои счеты. Я не знаю, как закончится наша встреча. Не думаю, что вам надо ехать вместе с нами.

– Я вам сказала, что не хочу умереть позорной смертью, – укоризненно напомнила Хумайра, сверкнув своими громадными глазами. – Вы обещали не допустить этого! Помните? Вы легко даете обещания, а потом, как и все неверные, забываете их.

– Но сейчас вам ничего не угрожает, – с некоторым смущением пояснил Локис.

– Мы по-прежнему на территории, которую контролирует Насрулло. Он все помнит и ничего не прощает, – с горечью сказала девушка. – Вы обрекаете нас с Рахматулло на позор и муки.

Племянник афганки, услышав свое имя, встрепенулся и, обращаясь к Локису, в котором почувствовал главного здесь человека, что-то горячо стал говорить, протягивая к нему руки.

– Что он хочет? – спросил Локис у девушки.

– Он просит у вас автомат. Он отомстит за смерть своего дяди. Он умеет стрелять. Но даже если вы не дадите ему оружие – он все равно отомстит, – перевела Хумайра и добавила с нескрываемым упреком: – Он маленький, но он настоящий мужчина.

– Все понимаю, – сказал Локис. – Понимаю ваши чувства. Но я думаю о вашем благе. Мы с моим другом не сможем гарантировать вам безопасность, если обстоятельства заставят нас вступить в бой.

– Значит, вы можете гарантировать мне только изнасилование сотней грязных бандитов, а затем агонию с содранной живьем кожей? – гневно спросила Хумайра, глядя в глаза Локису.

– Ну, зачем уж так? – окончательно смутился Володя.

– А как вы хотели? Ладно. Я избавлю вас от мук совести. Я сделаю все сама. Прощайте.

Хумайра развернулась и пошла прочь от машины. Рахматулло, поняв, что не дождется автомата от неверных, тоже поплелся вслед за тетей.

– Постойте, – бросился вслед за ними Локис. – Подождите!

– Что еще? – спросила девушка.

– Я подумал, что вы правы. Извините, возвращайтесь. Мы поедем вместе. И, возможно, я дам оружие вашему племяннику.

– Медведь, ну на фига нам эта обуза? – спросил по-русски Колодеев, когда Локис вместе с афганцами вернулся к джипу.

– Колодей! – твердо сказал Локис, усаживаясь на сиденье рядом с водителем. – Один хороший человек сказал как-то: мы в ответе за тех, кого приручили. Это во-первых. А во-вторых, мы без этой девчонки здесь слепые котята. Правда! По-английски и по-русски тут далеко не все понимают, а язык жестов в каждой стране свой. Болгары, уж на что близкий нам народ, кивают головой, когда хотят сказать нет. Так что еще неизвестно, кто обуза.

– Ты что, про меня, что ли? – всерьез обиделся Колодеев.

– Шуток не понимаешь? – улыбнулся Локис и приказал: – Давай, поехали.

31

Колона грузовиков с эмблемами Детского фонда свернула в один из кишлаков соседней с Гератом провинции Бадгис. Здесь у Бекима была одна из опорных точек его уже не раз апробированного маршрута. Обычно он останавливался у местного старейшины «му-е-сафида» Юсефа Али. Тот держал нечто вроде караван-сарая, в котором всегда могли найти приют путники, не желавшие передвигаться ночью. А в здешних местах никто не хотел ездить ночью.

Это был уже весьма пожилой по афганским меркам человек, которому было явно за семьдесят лет. Как всегда, он встретил Бекима с улыбкой, но от албанца не укрылась тень озабоченности на лице старика.

После традиционных приветствий и столь же обязательных расспросов о здоровье близких, уже после сытного ужина – очень жирного и очень вкусного плова – во время чаепития Беким прямо спросил старика о том, что его тревожит.

– Меня заботит лишь то, как лучше принять дорогих гостей, чтобы они остались довольны, – уклончиво ответил сидевший на корточках старик, отставляя на пол пиалу с зеленым чаем.

– Уважаемый Юсеф, я всегда был доволен вашим приемом и всегда высоко его ценил, – намекнул албанец на приличное денежное вознаграждение, которое он всегда оставлял старейшине после постоя. – Но, вероятно, у вас появились какие-то проблемы?

– Проблемы всегда есть, дорогой гость. Но это только проблемы хозяев, предоставивших путникам хлеб и кров. Вас они не должны касаться, – вновь ушел от прямого ответа Юсеф Али.

– Мы знаем друг друга уже не один год, и я думаю, серьезные проблемы мы могли бы решать сообща. Не так ли?