Презент от нашего ствола

Укрытием, в котором он спрятал машины с эмблемой ЮНИСЕФ, Беким пользовался уже неоднократно. После ухода советских войск оно было заброшено, а все коммуникации уничтожены. Но ему, а тем более его охране было не привыкать к спартанским условиям. Главное, что система пещер Ашмарох была незаметна для воздушной разведки, а у местных жителей пользовалась дурной славой, которая возникла много веков назад еще во времена зороастризма.

Считалось, что в пещерах обитает злой дух Айшма. Рассказывали, что он имеет три головы: великана-людоеда, барана и быка. У него петушиные лапы и крылья, но чаще всего для передвижения он использует огнедышащего дракона.

Хранители преданий уверяли, что Айшма – демон разврата, ревности, злобы и мстительности, который стремится внести раздор между мужьями и женами, разрушает молодые семьи, склоняет мужчин к супружеской неверности. Он входит в число демонов, наиболее часто овладевающих людьми.

Когда Беким впервые услышал о дурной славе Ашмароха и побывал в пещерах, то понял, что у него есть прекрасная база, в которой можно переждать любую опасность. Он даже стал одаривать местных стариков за их рассказы, и они становились все более красочными и обрастали новыми подробностями. То, что пещерами пользовались советские солдаты – «шурави», – еще более усиливало ореол чертовщины вокруг Ашмароха.

Жители окрестных кишлаков обходили пещеры за много километров, ведь нарушителям супружеской верности заказан вход во врата рая, где праведников ждут полногрудые и черноокие гурии, гарантирующие вечное блаженство.

Поскольку наемники-пуштуны, сопровождавшие Бекима, были с юга Афганистана, а с местными таджиками они практически не общались, то для них Ашмарох был не страшен. Зато можно было практически не заботиться об охране, достаточно было выставить одного часового. Ночью сюда бы не сунулся и сам Насрулло, его воины наслышаны об ужасном демоне немало. Беким был уверен в этом, а больше он никого не опасался. Потому и не озаботился тем, чтобы выставить дозоры на подходе к пещерам.

Пуштуны загнали грузовики на обширную площадку неподалеку от входа и в дальних норах, которые использовались для отдыха, стали готовить ужин, меню которого не отличалось разнообразием. Пшеничные лепешки были заготовлены заранее, их наемники взяли с собой в поход в большом количестве, оставалось приготовить «пилау» – плов, зажарить «кебаб» – шашлык и заварить «чай сабз» – зеленый чай. Для желающих чистился и четвертовался репчатый лук.

Замороженные туши «халяльных» овец везли в одном из рефрижераторов, а вода в пещере была – довольно глубокое озеро в укромном сталактитовом зале, со свода которого свисали нагромождения каменных сосулек, образовавшихся в результате взаимодействия проникавшей в пещеру воды и известняка.

В небольшой подземной норе почти правильной круглой формы, где едва ли можно было выпрямиться в полный рост, Беким распорядился поместить британского офицера, приказав двум пуштунам неотлучно находиться возле пленника и не спускать с него глаз. Охранники откровенно скучали при мерцающем свете маленькой плошки, зажженной у выхода в извилистый пещерный ход, и лениво переговаривались между собой в ожидании ужина. Секонд-лейтенант дремал в глубине норы, прислонившись спиной к каменному выступу, который был, к удивлению, совсем не холодным.

Наконец один из тех, кто жарил мясо и варил рис, принес три глубокие металлические миски, доверху наполненные дымящимся пловом, и три плоские лепешки.

Охранники принялись за еду. Они обходились без столовых приборов, управляясь одной правой рукой: отламывали кусок лепешки набирали в нее горячий жирный плов и быстро подносили его ко рту. Левой рукой ни в коем случае нельзя дотрагиваться до пищи, поскольку она «нечистая», ею совершают омовения после посещения туалета. Правда, не считалось зазорным придерживать левой край лепешки, когда правой отламывали кусок, но пуштуны виртуозно и без видимых затруднений ловко совершали все манипуляции только одной «чистой» рукой.

Секонд-лейтенант не знал об этом запрете и только дивился быстроте и ловкости, с которой его сторожа поглощали плов, невольно сглатывая голодную слюну. Пуштуны резонно решили прежде насытиться сами и уж потом, набравшись сил, покормить пленника и заодно позабавиться.

Подкрепившись и вытерев свои миски остатками лепешек до блеска, охранники высвободили британцу левую руку и подсунули ему миску с остывающим и уже подернутым пленкой бараньего сала пловом. Секонд-лейтенант пытался последовать примеру пуштунов, но одной рукой, к тому же левой, у него получалось очень плохо, рис не удерживался на лепешке и осыпался, пятная его полевую форму жиром. Пуштуны между тем веселились словно дети, наблюдая, как кяфир сует себе в рот пальцы «нечистой» руки.

Забавам охранников положил конец сам Беким, появившийся в норе с двумя бутылками минеральной воды и металлической ложкой. Он приказал пуштунам освободить и вторую руку конопатого англичанина, что они сделали, впрочем, не очень охотно.