Презент от Железной леди

— Да ничего подобного. Это тоже было одним из вариантов коварного плана твоей патронессы. Это было сюрпризом только для Косого с Мироном. Для Светланы Иосифовны неожиданностей не было. Зная тебя, она предвидела, что ты поступишь именно так. То есть эти челюсти должны были благополучно лежать у Сизова, потом она забрала бы их обратно! В этом случае она убила бы сразу двух зайцев — избавилась от брата и вернула бы серьги.

— Но ведь бандиты ей этого не простили бы!

— Именно! Тут-то и была придумана да так мастерски исполнена собственная гибель в автокатастрофе! Вскоре после сговора с Корсаковым госпожа Маргиева по сходной цене покупает документы на имя Марты Лундгрен и, заручившись поддержкой знакомого нотариуса, переоформляет на нее контрольный пакет акций. Затем она пишет завещание, в котором оставляет американской гражданке все свое имущество.

— Подожди-ка, — задумалась я. — Интересно получается! Ведь Слава погибает первым, родители у них умерли, других родственников нет, и Светлана — единственная наследница брата. То есть в лице Марты Лундгрен она становится единоличной владелицей всего!

— Соображаешь! — похвалил Игорь. — Слушай дальше. Получив из милиции известие о смерти брата, Светлана мчится в аэропорт, прихватив с собой труп женщины с похожим телосложением, заранее позаимствованный в институтском морге, и, кроме того, — несколько канистр с бензином. Вблизи аэропорта она водружает труп, на водительское место и обливает его бензином. Кстати, пробка в этом районе — дело небывалое. Обычно в эти часы шоссе у аэропорта пустует. То есть машин на дороге не было. Светлана Иосифовна заводит двигатель и на небольшой скорости выпрыгивает из машины. Неуправляемый автомобиль врезается в придорожный столб и, естественно, загорается. При такой основательной подготовке машина превратилась в факел в считанные минуты. Милиция получает обгорелый до неузнаваемости труп профессора Маргиевой, а наша героиня тем временем садится на поезд и едет в Сочи, чтобы контролировать события на месте.

— Да уж, — удивилась я. — Ну и завертела! Кстати, а как она узнала, что мы поедем к Чертовым воротам?

— Полковника Чхеидзе помнишь?

Я кивнула.

— То-то. Он, паскуда, со всех сторон продажный оказался. Решил и от Маршевой пользу поиметь. И от нас избавиться, если получится…

— А я-то не могла понять, почему он не вмешался, когда вы сцепились с Железной леди! Ведь он же все видел! И, наверное, он рассказал ей, что я разбила гипсовые челюсти и нашла серьги.

— Представь, как удобно: ты, к примеру, разбиваешься о камни, а я убиваю себя… Вложили бы мне в руку пистолет. И с Танькой бы разобрались… Итого: три трупа у Горной речки, и никаких проблем.

— Но ведь Грета с Улофом могли сказать, что все было не так!

— А шведов никто особо и слушать не стал бы. Дело закрыто, и о компромате можно забыть… — весело, словно рассказывая сказку, сообщил Игорь. — Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Маргиева и против Чхеидзе дала показания. Решила, что больше скажешь — раньше выйдешь! А друзья Олега еще одну копию с кассеты подбросили… Такой конфуз получился!

Сказать было нечего. Я молчала и машинально водила пальцем по его горячей ладони. Он попытался меня поцеловать.

Я решила изменить ход его мыслей и, беззлобно отбиваясь, постаралась уронить с тумбочки книгу.

— Ну-ка, покажи, что ты читаешь! — Я подняла толстенный том и неподдельно удивилась: — Воспоминания о Пушкине? Опять?

— Да, — кивнул Игорь. — А еще мне прислали копии документов из московских архивов.

— Ты что, решил опять сменить специальность? Твоя работа больше тебя не устраивает?

— Вовсе нет, просто еще раз проверял нашу гипотезу… Серьги-то и вправду были не Гончаровой. Вот ведь какая штука.

— Все это, конечно, интересно, но спорить-то не о чем! Гончаровские или нет, бриллианты сейчас лежат на дне горной речки у Чертовых ворот.

— Наталья, — укоризненно сказал Тарховский. — Ты меня недооцениваешь. А жаль! Ты видела, как мы с Железной леди упали в водопад? Неужели ты думала, что я, коренной волжанин, утону! Правда, с простреленной грудью и переломанными ногами много не проплывешь, да и крови я потерял достаточно, но, как видишь, выплыл. А бриллианты… Чудом, наверное, достал. Когда мы летели вниз, я сумел-таки вырвать у твоей профессорши пакетик и вцепился в него из последних сил. Улика ведь! Плыл по течению, как полено. Ребята меня выловили, и я сразу отрубился, но пакетик в руке держал крепко. Еле отобрали. А я четверо суток пролежал без сознания и, когда очнулся, попросил отнести серьги на экспертизу. Ювелир полностью подтвердил мою гипотезу. Серьги представляют собой искусственно состаренное ювелирное украшение и исторической ценности не имеют никакой. Но раз уж их назвали бриллиантами Гончаровой, думаю, у тебя им будет самое место. — Игорь полез в тумбочку и вынул из нее бархатную коробочку. — Носи, Наташка, они твои!

— Я не могу принять их. Это очень дорогой подарок!

— Так ведь это — копия с горным хрусталем! Считай, что ты их честно заработала…

— А где настоящие?