Презентация ящика Пандоры

– Вот если ты прыгнешь в этом наряде в реку, то определенно пойдешь ко дну, потому что ни руками, ни ногами пошевелить не сможешь, – не удержалась Белка, – и, думается, тебе нужен пятьдесят четвертый.

– Нет! – разозлился парень. – Он для слонов. А я… я…

– Носорог? – подсказала Лариса. – Ой, они милые-милые. Мы с мужем их в Кении видели! Представляете! Украли у нас из сумки бутерброды.

– Так это, наверное, мартышки, – возразила Несси, – носороги огромные!

Я молча слушала их разговор.

– Костюм хороший, – продолжала Агнесса Эдуардовна, – но, Леня, сделайте уж нам, девушкам, одолжение. Накиньте пятьдесят четвертый. Просто интересно, как он сядет.

– Весь обвиснет! – разозлилось любимое дитятко Зинаиды Федоровны.

– И все-таки, – нежно пропела Лариса, – просто для удовольствия дам, прикиньте одежду на два размера больше!

– Это невозможно, – вздохнула я, – в этом бутике нет этажа одежды. Я попросила сотрудницу, которая занимается нарядами для съемок, связаться с Леонидом, уточнить его параметры и прислать костюм.

– Курьер привез пиджачную пару вовремя, – решила поучаствовать в разговоре Алевтина.

– Вчера мы не успели снять вторую часть ролика, – пояснила я, – задержались с первой. А сегодня…

Я замолчала. Не стоит сообщать, что отсюда только что удрал актер, который мог прекрасно влезть не то что в сорок восьмой, а даже в сорок шестой размер.

– Зачем вы себя преуменьшили? – нежно пропела Лара. – Какая разница: толстый вы или худой?

– И что делать? – расстроилась Несси.

– Леонид, у вас дома есть какой-нибудь костюм от фирмы «Бак»? – спросила я.

– Российские вещи я никогда не надену, все дерьмо, – высказался парень, – у меня мировые бренды. Очень люблю Тэтро!

– У них размерная линейка заканчивается на пятидесятом, – усмехнулась я, – этот дом работает для тех, кто не справил тридцатилетие.

– Экая ты, – упрекнула Белка меня, – Леня не сказал, что носит Тэтро, объяснил, что очень его любит. Любить можно и то, что не носишь.

– Да, да, вот мой муж обожает футбол, называет себя спортсменом, – оживилась Алевтина, – сидит в кресле, пьет пиво, когда гол кому вломят, орет бизоном, одновременно ест сосиски, чипсы и повторяет: «Я навеки со спортом».

– Костюма нет, – занервничал Владимир, – нужный размер привезут в лучшем случае завтра утром. Мне это не нравится. Я договаривался об одном дне съемок! А работы выходит на более длительный срок. Все. Точка. Снимаемся в этом! Кто тут главный, а? Я! Женщины, встаньте у товара, изображайте, что рассматриваете его. Леня и чудовище входят…

– Собаку зовут Магда, и она красавица! – воскликнула Несси. – А вам, молодой человек, давно нужно постричься, и руки у вас неделю не мыты.

– Девочки, не ссорьтесь, – попросила Зинаида.

– Я мужчина! – возмутился режиссер.

– Всегда считала, что настоящий мужчина не может оскорблять собаку, – нежным голосом протянула Лариса, – настоящий мужчина понимает, что он сильный как телом, так и духом, потому не станет самоутверждаться за счет пса с яркой индивидуальной внешностью. Кстати, все животные после смерти попадают в рай. А вот в отношении их хозяев и тех, кто обижает четвероногих, Господь не так терпим.

Владимир сделал вид, что не слышал замечания.

– Все по местам. Оператор! Мотор! Начали.

Белка, Несси, Лариса и Зинаида бросились к стендам, Алевтина встала за прилавок.

– Дорогая! – заорала Несси. – Я хочу купить вон ту помаду, цвета… э…

– Поноса розовой цапли, – включив звук на полную мощность, закричала Белка, – самый модный цвет сезона, мустанг для каждой бабы!

Я опешила. Мустанг? При чем тут дикая лошадь?

– На мой взгляд, вам лучше подойдет гамма вишневых оттенков, – пронзительно завизжала Алевтина.

– Стоп, – взвыл Владимир. – Что вы делаете?

– Изображаем покупателей, сами так велели, – объяснила Белка, – лично я хочу мустанг лета!

– Must have! – догадалась я. – Или, как говорят некоторые, «муст хейф». Белка, это не конь! А выражение «необходимая вещь». И почему вы вопите, как на базаре, когда там работают перфораторы?

– Не знаю, – растерялась Изабелла Константиновна.

– В кино все громко говорят, – пояснила Алевтина.

– В моей ленте надо молчать, – взвизгнул режиссер, – у нас немое кино. Эмоции выражаются мимикой, жестами, улыбками! Галдеж нескольких сорок мне не нужен! Леонид, ты где?

– Стою, где показали, – прозвучало из-за большого шкафа с масками для лица.

– Чудови… Магда с тобой?

– Да.

– О’кей! – приободрился режиссер. – Оператор!

Мужчина с камерой, который вот уже второй день подряд не говорил ни слова, поднял руку.

– Мотор! – велел Владимир. – Леня, сосчитай до пяти и выходи!

Послышался топот, в зоне видимости появился Леонид.

– Раз, два, три, четыре, – монотонно произносил он.

Я скосила глаза влево и чуть не скончалась от смеха.