Читаем Прежде чем я упаду полностью

Он мило морщит лоб — и как я раньше не замечала, насколько он милый? — отчего мне не становится легче. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.

— Это прозвучит совершенно безумно, но…

— Да?

Кент наклоняется еще ближе, пока между нашими губами не остается меньше четырех дюймов. Я чувствую запах мятных леденцов в его дыхании, и голова начинает кружиться, как будто гигантская карусель.

— Я… гм, я…

— Сэм!

Мы с Кентом инстинктивно отскакиваем друг от друга, когда Линдси выходит из столовой. На плече у нее наши сумки. Если честно, я рада заминке, потому что собиралась признаться не то в том, что умерла несколько дней назад, не то в любви.

Линдси шатается, демонстративно изнемогая под весом двух сумок, как будто они отлиты из железа.

— Ну что, идем?

— Куда?

Она мельком смотрит на Кента, но больше ничем не выдает, что знает о его присутствии. Она оттесняет его, как будто его вообще здесь нет, как будто он не стоит ее времени, и когда Кент отводит глаза и делает вид, что все в порядке, мне становится тошно. Мне хочется дать ему понять: я не такая, он стоит моего времени. Это мое время его не стоит.

— В «Лучший деревенский йогурт», разумеется. — Линдси прижимает ладонь к животу и кривится. — Меня так раздуло от картошки, что это исправит только химическая вкуснотища.

Быстро кивнув мне, Кент уходит — не прощаясь, ничего, просто спешит поскорее убраться. Высунувшись из-за Линдси, я кричу:

— Пока, Кент! До встречи!

Он быстро, удивленно оборачивается и расплывается в улыбке.

— До встречи, Сэм.

Отдав мне честь, словно герой старого черно-белого фильма, он топает обратно в главное здание.

Минуту Линдси смотрит ему вслед, затем переводит глаза на меня и щурится.

— Что случилось? Кент успел тебя покорить?

— Возможно.

Мне наплевать, что думает Линдси. В ушах звенит от его улыбки, его близости. Я чувствую себя невесомой и всесильной; как под легким хмельком.

Подруга вглядывается в меня еще мгновение и просто пожимает плечами.

— Нельзя, чтобы признание в любви стало громом среди ясного неба. — Она берет меня под руку, — Йогурт?

Вот за что я обожаю Линдси Эджкомб, несмотря на миллион недостатков.

Альфа и омега

— Скорее, Сэм. — Линдси жадно смотрит на дом Кента, как будто он сделан из шоколада. — Ты прекрасно выглядишь.

Я в пятидесятый раз проверяю макияж в откидном зеркале. Наношу последний мазок блеска для губ, убираю слипшийся комочек туши с ресниц и напоследок повторяю отрепетированную речь: «Послушай, Кент, может, это немного неожиданно, но я хотела спросить… как насчет выбраться куда-нибудь вместе…»

— Не понимаю. — Элли перегибается вперед, хрустя дутой курткой «Берберри». — Если ты не собираешься делать этого с Робом, чего ты так нервничаешь?

— Я не нервничаю.

Несмотря на кремовые румяна и увлажняющий крем с тональным эффектом, я кажусь бледной, как вампир.

— Нервничаешь, — хором возражают подруги и смеются.

Элли тыкает меня в плечо бутылкой водки.

— Спорим, тебе не терпится выпить?

— Не надо, все в порядке, — отказываюсь я.

Странно, но я слишком взвинчена, чтобы пить. Кроме того, это первый день моей новой жизни. Теперь я буду поступать только правильно. Стану другим, хорошим человеком. Стану человеком, которого будут вспоминать добрым словом, а не просто вспоминать. Я повторяю это снова и снова, сама мысль придает мне силу — надежная опора, путеводная нить. Она помогает прогнать страх и зудящее чувство глубоко внутри, будто я забыла что-то сделать, упустила.

Линдси обнимает меня и целует в щеку. Ее дыхание пахнет водкой и драже «Тик-так».

— Наш личный водитель-трезвенник, — произносит она. — Чувствую себя важной шишкой.

— Ты и есть шишка, — соглашается Элоди, — опасная для общества.

— Поговори мне тут, шлюшка! — С этим возгласом Линдси оборачивается и швыряет в Элоди тюбиком блеска для губ.

Та ловит его, триумфально визжит и мажет губы.

— Ну а я тогда закоченевшая шишка, — ноет Элли. — Давайте уже пойдем в дом.

— Мадам? — поворачивается ко мне Линдси, взмахивает рукой и слегка кланяется.

— Ладно.

Мысленно я продолжаю твердить: «Ну, знаешь, посмотреть кино, или перекусить, или еще что-нибудь… А то мы уже пару лет толком не общались…»

Вечеринка оглушает ревом. Может, дело в том, что я трезвая, но вокруг до нелепого тесно, жарко и неуютно; впервые за долгое время я не сразу решаюсь войти, как будто все уставились на меня. Я напоминаю себе, что главное — найти Кента.

— Дурдом, — заключает Линдси.

Наклонившись и крутя ладонями в воздухе, она приветствует людей, прижатых друг к другу, передвигающихся не более чем на дюйм за раз, будто их соединяет незримая нить.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже