Прежде чем я усну

Какое-то время он молчал. Не знаю, чего я ждала. Неодобрения? Но когда он заговорил, то сказал:

— Полагаю, это разумно.

Волна облегчения захлестнула меня:

— Правда?

— Да, — ответил он. — Я сам уже пару дней думаю: так будет лучше всего. Я и не знал, что прошлое в изложении Бена станет так отличаться от того, что начали вспоминать вы. Но также мне кажется, что мы видим лишь половину картины. Судя по тому, что вы говорили, к вам начинают возвращаться подавленные прежде воспоминания. Думаю, разговор с Беном вам необходим. Поговорите с ним о прошлом. Это очень поможет процессу.

— Правда?

— Да, — ответил он. — Может, скрывать наши встречи от Бена было ошибкой. К тому же я сегодня общался с персоналом Вэринг-Хауса. Хотел узнать, как вы там жили. Говорил с медсестрой, с которой вы дружили. Ее зовут Николь. Она сказала, что только недавно снова вышла на работу, но очень обрадовалась, когда узнала, что вы вернулись домой. Сказала, что Бен любил вас, как никто другой. Он приезжал навещать вас практически каждый день. Сидел с вами в саду или в вашей палате. И очень старался не терять бодрости духа. Они успели хорошо его узнать. И всегда ждали, когда он придет, — он помедлил. — Почему бы вам не взять с собой Бена? — предложил он. — И снова пауза. — В любом случае я хочу с ним встретиться.

— Вы не встречались?

— Нет, — ответил он. — Я только один раз говорил с ним по телефону, когда попросил разрешения с вами увидеться. Не самый легкий был…

Тут я все поняла. Вот почему он хочет, чтобы я взяла Бена. Он сам хочет наконец с ним встретиться. Чтобы все было в открытую, и больше не было неловких ситуаций, подобных вчерашней.

— Хорошо, — сказала я. — Если вы так считаете…

Он ответил, что да, считает. Потом довольно долго молчал и, наконец, сказал:

— Кристин! Вы сказали, что читали свой дневник?

— Да, — ответила я.

Пауза.

— Сегодня утром я не звонил. Я не говорил вам, где его искать.

И я осознала: да, так и есть. Я полезла в шкаф без особой цели, нашла коробку из-под обуви и, не думая, открыла. Я нашла дневник сама. Почти как если бы помнила, что он там лежит.

— Превосходно! — сказал он.

* * *

Я пишу это лежа в постели. Уже поздно, но Бен все еще работает в кабинете. Я слышу, как он стучит по клавиатуре и щелкает «мышкой». Иногда слышу, как он вздыхает, как скрипит его кресло. Представляю, как он бросает задумчивый взгляд на экран. Я уверена, что услышу, как он выключает компьютер, чтобы идти спать, что у меня будет время спрятать дневник до того, как он войдет в комнату. Теперь, несмотря на разговор с доктором Нэшем, я не хочу, чтобы мой муж прочел то, что там написано.

Вечером в столовой мы поговорили. «Можно у тебя кое-что спросить? — поинтересовалась я и, когда он поднял глаза, спросила: „Почему у нас не было детей?“» Думаю, я спросила это с тайной целью. Мне очень хотелось, чтобы он сказал правду и развеял мою убеждённость.

— Да как-то все было не до того, — ответил он. — А потом уже слишком поздно.

Я отодвинула тарелку с едой. Какое разочарование! Он пришел домой позже обычного, позвал меня по имени, когда вошел. «Где ты?» — крикнул он. Прозвучало почти как обвинение.

Я ответила, что на кухне и готовлю ужин, — я резала лук, чтобы поджарить на оливковом масле, которое уже грелось на сковороде. Он встал в дверном проеме, точно не мог решиться войти. Вид у него был очень усталый и несчастный. «У тебя все в порядке?» — спросила я. Заметив в моей руке нож, он спросил:

— Что ты делаешь?

— Готовлю нам ужин, только и всего, — ответила я. И улыбнулась, но он не ответил на мою улыбку. — Подумала: почему бы нам не поужинать омлетом? Нашла в холодильнике яйца, немного грибов. А у нас есть картошка? Я нигде не нашла, я…

— Я планировал пожарить нам свиные отбивные, — сказал он. — Я купил. Вчера. И думал, что это и будет наш ужин.

— Прости, — заговорила я. — Я…

— Нет, нет. Пусть будет омлет. Если тебе так хочется. Я почувствовала, что разговор уходит не в ту сторону. А он смотрел на разделочную доску, где маячила моя рука, сжимавшая кухонный нож.

— Нет, — ответила я и засмеялась. Он не смеялся вместе со мной. — Неважно. Я и не знала… Я всегда смогу…

— Ты уже порезала лук, — сказал он. Это были просто слова, без всяких эмоций. Констатация факта. И все.

— Ну да, но… Может, и правда пожарим отбивные?

— Как хочешь, — сказал он. И обернулся, чтобы идти в столовую. — Пойду накрою на стол.

Я не ответила. Не знаю, что я сделала не так — и сделала ли вообще. И я снова принялась за лук.

Теперь мы сидели друг напротив друга. Ужин прошел в молчании. Я спросила у него, все ли в порядке, а он пожал плечами и ответил:

— Да, а что? У меня был длинный день, — и больше ничего. — На работе, — только и добавил он, когда я дала понять, что жду продолжения.