Прежде чем их повесят

Холодным зябким утром отряд остановился на уступе над глубоким ущельем, чтобы набрать воды. Сквозь унизанные красными ягодами густые кроны деревьев, изогнувшихся на голой скале, Джезаль видел белопенную воду узкой речки. С той стороны ущелья вздымались головокружительные утесы — почти вертикальные стены серого камня, далеко вверху увенчанные мощными зубцами. Там гнездились черные птицы, которые хлопали крыльями и хрипло перекликались друг с другом, а над ними в бледном небе медленно растекался завиток белого облака. Впечатляющий вид, хотя и не слишком уютный.

— Красота, — вполголоса проговорил Джезаль, но не стал подходить ближе к краю.

Логен кивнул.

— Похоже на наши края. Когда я был мальчишкой, я неделями пропадал в Высокогорье. Испытывал, могу ли я поспорить с горами. — Он глотнул из фляжки и передал ее Джезалю, не сводя сощуренных глаз с темных пиков. — Правда, горы всегда побеждали. Вот империя пришла и ушла, а они по-прежнему стоят и глядят на это с высоты. И будут здесь после того, как мы все вернемся в грязь… Так же они когда-то смотрели на мой дом. — Он долго и шумно отхаркивался, потом сплюнул вниз, в ущелье. — Теперь они смотрят на пустое место.

Джезаль тоже сделал глоток воды.

— Ты вернешься на Север, когда все кончится?

— Может быть. У меня там остались кое-какие счеты. Давние, серьезные счеты. — Логен пожал плечами. — Но если я оставлю все как есть, сдается мне, никому не станет хуже. Похоже, там меня считают мертвым, и никто об этом не жалеет.

— Некуда возвращаться?

Логен поморщился.

— Меня ждет только новая кровь. Мои родные давно умерли и сгнили, а те друзья, которых я не убил собственными руками, были убиты из-за моей гордыни и глупости. Вот и все мои достижения. Но у тебя-то есть время, Джезаль! Есть возможность пожить тихо и мирно. Что ты будешь делать?

— Ну… я тут думал… — Джезаль внезапно занервничал и закашлялся, словно если высказать вслух свои планы, тем самым он приблизит их исполнение. — Там, дома, есть одна девушка… ну, точнее, женщина. Она сестра моего друга… ее зовут Арди. И мне кажется, что… кажется, я люблю ее.

Странно — он обсуждал свои самые интимные переживания с человеком, которого всегда считал дикарем. С человеком, ни в коей мере не способным понять, как сложны правила жизни в Союзе, на какую жертву готов пойти Джезаль. Тем не менее говорить было легко.

— И вот я думал… ну, в общем… если она, конечно, захочет… может быть, мы с ней поженимся.

— Думаю, план хороший. — Логен улыбнулся и кивнул ему. — Женись на ней и посей семена.

Джезаль поднял брови.

— Я вообще-то не разбираюсь в сельском хозяйстве.

Северянин разразился хохотом.

— Да я не об этих семенах, парень! — Он хлопнул его по руке. — Однако вот тебе совет, если ты примешь его от такого, как я: найди себе такое занятие, чтобы не приходилось никого убивать. — Логен нагнулся и закинул за спину свою котомку, просунул руки сквозь лямки. — Оставь сражения для тех, у кого шкура потолще.

Он повернулся и зашагал вверх по тропе.

Джезаль тихо кивнул. Он дотронулся рукой до рубца на подбородке, нащупал языком дырку в зубах. Логен прав. Воинская жизнь не для него. У него и так уже на один шрам больше, чем необходимо.

Стоял ясный день. Впервые за долгое время Ферро согрелась и чувствовала приятное, горячее, жгучее прикосновение солнца на своем лице, на голых предплечьях, на тыльной стороне ладоней. Тени камней и ветвей четко обрисовывались на каменистой почве, брызги из ручейка, что протекал рядом со старой дорогой, вспыхивали и взлетали в воздух.

Все другие отстали. Длинноногий не спешил, он улыбался и что-то лопотал насчет великолепных видов. Ки упрямо полз вперед, сгорбившись под тяжестью котомки. Байяз морщился, потел и задыхался, словно мог в любую минуту упасть замертво. Луфар ныл и жаловался на свои мозоли любому, кто был готов это слушать, — то есть в пустоту. Так что оставались лишь она и Девятипалый, широко шагавший перед ней в каменном молчании.

Точь-в-точь так, как ей нравилось.

Она перебралась через осыпающийся гребень скалы и вышла к темному озерцу, что плескалось о полумесяц плоского каменного берега. Ручеек с журчанием и пеной вливался в него через нагромождение камней, обросших бородами мокрого мха. Пара корявых деревьев простерла над ним свои ветви; тонкие, только что проклюнувшиеся листочки трепетали и шелестели под легким ветерком. Мелкая рябь сверкала на солнце, над поверхностью воды скользили и лениво жужжали насекомые.

Прекрасное место, если думать о таких вещах.

Ферро не думала.

— Там рыба, — буркнула она, облизывая губы.

Рыба, зажаренная на прутике над огнем, пришлась бы сейчас кстати. Последние куски конины, которую они несли с собой, уже закончились, а она проголодалась. Она присела на корточки, чтобы наполнить свою фляжку, и видела неясные тени под блестящей поверхностью озера. Девятипалый скинул тяжелую котомку, опустился на камни рядом у воды и стянул сапоги. Он закатал штаны выше колен.

— Эй, розовый, что ты делаешь?

— Собираюсь вытащить пару рыбешек из этого озера, — ухмыльнулся Логен.

— Руками? У тебя такие ловкие пальцы?