Прежде чем их повесят

Он вскочил и воззрился на верхушку стены, под которой сидел. На гребне примостилась Ферро, она вытирала руку о ветку плюща. На фоне светлого неба трудно было разобрать, но Логену показалось, что он видит ее улыбку.

Но Луфар ничуть не развеселился.

— Ах ты, безумная гребаная сука! — взвыл он, соскребая белую слизь со своей куртки. — Чертовы дикари!

Он гневно прошагал мимо остальных и удалился в полуразрушенную арку. Смех смехом, но об уважении, похоже, думать было рано.

— Эй, розовые! — окликнула спутников Ферро. — Если вас это интересует, всадники уже ускакали.

— В какую сторону? — спросил Байяз.

— На восток, откуда мы пришли. Они очень торопились.

— Ищут нас?

— Откуда мне знать? На них не написано. Но если ищут, то наверняка наткнутся на наш след.

Маг сдвинул брови.

— Тогда тебе лучше спуститься. Нам пора в путь. — Он мгновение помедлил. — И постарайся больше не кидаться дерьмом!

А вот… и мое золото!

«Занду дан Глокте, наставнику Дагоски, лично, секретно.

Я более чем обеспокоен известием о том, что вам не хватает и людей, и денег.

Что касается солдат, вы должны обходиться тем, что у вас есть или что вы сможете раздобыть сами. Как вы уже прекрасно знаете, подавляющее большинство наших сил сосредоточено в Инглии. К несчастью, остальные наши силы более чем заняты из-за бунтарских настроений среди крестьян Срединных земель.

Что же касается финансирования, боюсь, мы не можем себе позволить лишние траты. Больше не просите об этом. Советую вам попытаться выжать все возможное из торговцев пряностями, туземцев и кого угодно еще, кто окажется под рукой. Занимайте и обходитесь тем что есть, Глокта. Проявите изобретательность, которая так прославила вас во время Кантийской войны.

Верю, что вы меня не разочаруете.

Сульт,

архилектор инквизиции его величества».

— Дело продвигается невероятно быстро, наставник, если мне позволено сказать. С тех пор как открыли ворота Верхнего города, количество туземных рабочих утроилось! Ров отрыт ниже уровня моря через весь полуостров и углубляется с каждым днем! Лишь узкие дамбы удерживают морскую воду с обеих сторон, и все сооружение готово к тому, чтобы быть затопленным по вашему приказу!

Виссбрук откинулся на спинку стула со счастливой улыбкой на пухлом лице.

«Можно подумать, все это придумал он сам».

Под ними, в Верхнем городе, начиналось утреннее богослужение. Непривычные для слуха завывания доносились со шпилей Великого храма и плыли над Дагоской, залетая в каждое здание и даже сюда, в аудиенц-зал Цитадели.

«Кадия сзывает свой народ на молитву».

Услышав эти звуки, Вюрмс скривил губы.

— Опять они за свое? Черт подери этих туземцев с их суевериями! Не нужно было отдавать им храм! И черт подери их треклятые песнопения, у меня от них голова болит!

«И это уже их оправдывает».

Глокта усмехнулся.

— Если это доставляет радость Кадии, я смирюсь с вашей головной болью. Нравится вам или нет, туземцы нам нужны, а они любят петь. Постарайтесь привыкнуть, мой вам совет. Или заверните голову в одеяло.

Пока Вюрмс жаловался, Виссбрук сидел, выпрямившись на стуле, и прислушивался к пению.

— А я должен признаться, что нахожу эти звуки умиротворяющими, — сказал он. — К тому же уступки, сделанные наставником, произвели на туземцев благоприятное действие, и мы не можем этого отрицать. С помощью туземцев восстановлена городская стена, обновлены ворота и даже леса уже разобраны. Нам доставили камень для новых парапетов… Но вот здесь, э-э, есть небольшое затруднение. Каменщики отказываются работать, если им не заплатят. Мои солдаты довольствуются четвертью жалованья, и боевой дух у них невысок. Долги — наша главная проблема, наставник.

— Кто бы сомневался! — сердито пробормотал Вюрмс. — Зернохранилища забиты почти до предела, в Нижнем городе за огромные деньги вырыли два новых колодца, но мой кредит полностью истощен. Купцы жаждут моей крови!

«Но, осмелюсь заметить, не так страстно, как все городские купцы жаждут моей».

— Из-за этого шума я не могу показаться им на глаза. Моя репутация в опасности, наставник!

«Словно у меня нет более насущных забот, чем репутация этого болвана!»

— Сколько мы им должны?

Вюрмс нахмурился.