Прежде чем их повесят

* * *

Глокта сидел на кровати, водя языком по пустым деснам и поглаживая пульсирующую ногу. Он оглядел свою квартиру. Или квартиру Давуста.

«Здесь старый колдун пугал меня в полночь. Отсюда я смотрел на горящий город. Здесь меня чуть не съела четырнадцатилетняя девочка. Добрые воспоминания…»

Глокта поморщился, вставая, и похромал к сундуку, который привез с собой. «А здесь я подписал расписку на миллион марок, выданных авансом банкирским домом „Валинт и Балк“». Из кармана пальто он вытащил плоский кожаный футляр, полученный от Мофиса. Полмиллиона марок в драгоценных камнях — все практически целехонько. Глокта снова ощутил искушение открыть футляр и запустить внутрь руку, чтобы почувствовать между пальцев холодную, твердую, шуршащую квинтэссенцию богатства. Глокта с трудом преодолел искушение, с трудом нагнулся, одной рукой сдвинул стопку сложенной одежды, а другой зарыл футляр поглубже.

«Черное, черное, черное. Надо разнообразить гардероб…»

— Уезжаете, не попрощавшись?

Глокта резко и яростно выпрямился — и его чуть не вырвало от пронзившей спину боли. Он протянул руку и захлопнул крышку сундука — еле успев плюхнуться сверху, прежде чем ноги подкосились. В дверном проеме стояла, хмурясь, Витари.

— Проклятье! — прошипел Глокта. Брызги слюны вырывались в дыру между зубами при каждом судорожном выдохе, левая нога онемела, как чурбан, правую сводило судорогой.

Витари скользнула в комнату и прищуренными глазами обшарила ее.

«Проверяет, что больше никого нет. Значит, частный разговор».

Когда Витари неторопливо закрыла дверь, сердце Глокты забилось чаще — и не из-за спазмов в ноге. Ключ щелкнул в замке.

«Только мы двое. Ужасно возбуждает».

Витари в молчании прошла по ковру, длинная черная тень протянулась к Глокте.

— Я думала, мы договорились, — раздалось шипение из-под маски.

— Я тоже думал, — отрезал Глокта, мучительно стараясь усесться подостойнее. — А потом получил весточку от Сульта. Он ждет меня назад — и думаю, нам обоим понятно, почему.

— Не из-за моих донесений.

— Возможно.

Глаза Витари еще сузились, она подошла еще ближе.

— У нас был уговор. Я свою часть выполнила.

— Молодец! Можешь утешаться этой мыслью, когда я буду плавать лицом вниз в порту Адуи, а ты застрянешь тут, ожидая, когда повалят гурки… Ух!

Витари оказалась на Глокте, вжав своим весом его слабую спину в сундук, выдавливая воздух из легких с тяжелым хрипом. Блеснул металл, и зазвенела цепь, обертываясь вокруг шеи.

— Ах ты хромой червяк! Я сейчас перережу твою гнусную глотку!

Коленом Витари больно уперлась Глокте в живот, холодный металл чуть щекотал шею, голубые глаза уставились на него, блестя, как камешки в сундуке под его спиной.

«Вот и смерть пришла? Запросто».

Глокта припомнил, как Витари выдавливала жизнь из Эйдер.

«Без эмоций, как я бы муравья раздавил, — а я, бедный калека, такой же беззащитный».

Глокте полагалось бы тараторить без умолку от страха, но он не мог отделаться от единственной мысли: когда в последний раз женщина была сверху?

Наставник фыркнул.

— Ты совсем меня не знаешь? — он всхлипнул, наполовину смеясь, наполовину рыдая; на глаза навернулись слезы — от странной смеси боли и веселья. — Наставник Глокта, приятно познакомиться! Мне плевать, что ты делаешь, и ты это знаешь. Угрожать? Тебе придется придумать нечто покруче, рыжая шлюха!

Витари яростно вытаращила глаза. Плечо двинулось вперед, локоть назад, чтобы надавить как можно сильнее.

«Точно. Хватит, чтобы прорезать шею до больного позвоночника».

Глокта почувствовал, как губы сложились в хилую усмешку, мокрую от слюны.

«Сейчас».

Он слышал хриплое дыхание Витари через маску.

«Давай».

Холодное лезвие прижалось к шее — такое острое, что еле чувствовалось.

«Я готов».

Витари издала долгое шипение, высоко подняла нож и вонзила в дерево у головы Глокты. Она поднялась и отвернулась. Глокта закрыл глаза и несколько мгновений просто дышал.

«Еще жив».

В горле оставалось непонятное чувство.

«Облегчение или разочарование? И как отличить?»

— Пожалуйста.

Это было сказано так тихо, что Глокта сначала решил, что ослышался. Витари повернулась к нему спиной, опустив голову, сжав кулаки, и дрожала.

— Что?

— Пожалуйста.

«Это точно сказала она. И через силу».

— «Пожалуйста»? Думаешь, тут есть место для «пожалуйста»? Да с какого черта мне спасать тебя? Ты приехала шпионить для Сульта. Ты не делала ничего, только путалась под ногами с самого начала! Тебе бы я доверился в последнюю очередь, а я не доверяю никому!

Витари снова повернулась к нему, потянулась руками к завязкам на затылке и стянула маску. Открылась резкая линия загара: коричневая кожа вокруг глаз, на лбу и на шее, белая — вокруг рта и розовая полоска на переносице. Лицо Витари оказалось гораздо мягче, намного моложе и проще, чем ожидал Глокта. И больше она не выглядела пугающей. Она выглядела испуганной и отчаявшейся. У Глокты возникло удивительно нелепое ощущение, словно он ошибся дверью и застал кого-то голым. Он даже чуть не отвел глаза, когда Витари опустилась перед ним на колени.

— Пожалуйста. — Ее глаза набухли слезами, губы дрожали, словно она готова разрыдаться.