Прежде чем их повесят

— Видимо, много лет назад! — Ферро соскользнула с его опадающего члена, вытерлась одной рукой и сердито вытерла руку о стену, повалилась на бок спиной к Логену, схватила его куртку и накинула на себя.

Вышел конфуз, что и говорить.

Логен ругался про себя. Столько ждать и не суметь удержать молоко в ведре. Он печально поскреб щеку, погладил покрытый струпьями подбородок. Если хочешь что-то сказать про Логена Девятипалого, скажи, что он тот еще любовничек.

Логен искоса взглянул на Ферро, на ее смутный силуэт во мгле. Колючие волосы, длинная шея, острые плечи, длинная рука, прижатая к боку. Даже под курткой Логен видел подъем ее бедра, угадывал ее формы. Он смотрел на ее кожу, уже зная, какова она на ощупь — гладкая, ровная и прохладная. Он слышал ее дыхание. Мягкое, медленное, теплое дыхание…

Погоди-ка…

Что-то вновь зашевелилось там, внизу. Болит, но определенно напрягается. Вот плюс долгого воздержания — ведерко быстро наполняется заново. Логен облизнул губы. Жаль будет упустить шанс из-за трусости. Он опустился рядом с Ферро, подвинулся поближе и откашлялся.

— Что? — спросила она. Резко, но не так резко, чтобы сразу отшить.

— Ну, то есть дай мне минутку, и, может быть… — Он приподнял куртку и пробежался рукой по ее боку. Кожа тихо прошуршала по коже, медленно и приятно, и у Ферро было достаточно времени, чтобы его отпихнуть. Он бы не удивился, если бы она развернулась и двинула ему коленом в пах. Она не стала.

Она придвинулась к нему — ее голая задница прижалась к его животу — и подняла колено.

— С чего это я буду давать тебе второй шанс?

— Не знаю… — пробормотал Логен, начиная улыбаться. Он нежно провел рукой по ее груди, по животу и дальше — между ног. — С того же, с чего дала первый?

* * *

Ферро проснулась словно от толчка, не понимая, где находится, только зная, что попала в ловушку. Она зарычала, задергалась, замолотила локтем, борясь за свободу, и подскочила, стиснув зубы и сжав кулаки, готовая к бою. Но врагов не было. Только голая грязь и холодный камень в бледном утреннем свете.

И еще большой розовый.

Девятипалый неуверенно поднялся, ворча и плюясь, и дико огляделся. Когда он убедился, что плоскоголовые не стремятся убить его, он медленно повернулся и посмотрел на Ферро еще не проснувшимися глазами.

— А… — Логен поморщился и тронул кончиками пальцев окровавленные губы. Они глядели друг на друга несколько мгновений, совершенно голые и молчаливые в пустых развалинах мельницы; куртка, которой они укрывались, лежала смятым комом на сырой земле между ними.

И тут Ферро поняла, что допустила три серьезные ошибки.

Она позволила себе уснуть, а это никогда не приводило ни к чему хорошему. Она ударила Девятипалого локтем в лицо. А самое, самое худшее — она чуть не состроила гримасу отвращения, вспомнив об этом, — она трахалась с ним ночью. И теперь, глядя на него при резком свете дня, — волосы налипли на одну сторону его покрытого шрамами окровавленного лица, огромное пятно грязи на бледном боку, — она не понимала, почему. Каким-то образом, от холода и усталости, захотелось прикоснуться к кому-нибудь, согреться хоть на миг, и она позволила себе подумать — а кому от этого будет плохо?

Безумие.

Им обоим хуже, это ясно. Если раньше все было просто, теперь все усложнится. Там, где удавалось прийти к пониманию, теперь останется только смущение. Она уже оконфузилась, и побитый Логен смотрел сердито — и чему же тут удивляться? Никому не понравится получить локтем в лицо, пока спишь. Ферро уже открыла рот, чтобы извиниться, но тут поняла. Она даже не знает, как это сделать. Она могла сказать это только на кантийском, но уже так сердилась сама на себя, что извинение прорычала, словно оскорбление.

Он явно так и воспринял. Прищурившись, Логен пролаял что-то на своем языке, схватил штаны, сунул ногу в штанину, что-то бормоча вполголоса.

— Отстань, розовый, — прошипела Ферро, яростно сжав кулаки. Схватив разодранную рубашку, она повернулась к нему спиной. Рубашка, похоже, лежала в луже. Ткань налипла на кожу, как слой грязи, стоило ее накинуть.

Проклятая рубашка. Проклятый розовый.

Ферро от досады заскрипела зубами, затягивая пояс. Проклятый пояс. Нет чтобы держать его затянутым! Все время одно и то же. С людьми и так очень сложно, а она уж точно сумеет все усложнить еще больше. Ферро застыла на мгновение, опустив голову, потом повернулась к нему вполоборота.

Она уже приготовилась объяснить, что не хотела разбить ему губы — просто все время случаются гадости, стоит ей заснуть. Она приготовилась объяснить, что она ошиблась, что она хотела только тепла. Она приготовилась попросить его подождать.

Но он уже топал через разбитый дверной проем, сжав остальную одежду в руке.

— Ну и пошел тогда, розовый, — прошипела Ферро, садясь, чтобы натянуть сапоги.

Но в том-то и была вся проблема.

* * *

Джезаль сидел на разбитых ступенях храма, печально выдергивая остатки ниток из плечевого шва куртки и бездумно разглядывал грязь на развалинах Аулкуса. Он ничего не ждал.