Прежде чем иволга пропоет

– Если бы я переобувался, то ее муж, дети, собаки и свекровь уже мчались бы сюда. А так они получили фотографию живой и здоровой жены и матери, мы – закрытое дело, а она – возможность спокойно пожить еще несколько дней. Все честно.

Они помолчали. Внизу лежало озеро, вверху пели птицы.

– Я вот думаю… – неторопливо начал Бабкин. – Куда нам с тобой торопиться?

– В смысле?

– Это дело закончено. Нового у нас нет. Ничего не мешает зависнуть здесь на пару дней, если есть свободный дом.

Илюшин недоверчиво уставился на него.

– Ты хочешь, чтобы я по доброй воле променял неделю жизни в столице на прозябание в этой глуши?

– Машка еще неделю будет торчать в Саратове, – в сердцах сказал Бабкин. – А здесь… Ты глаза разуй, какие места! Раз уж подвернулась такая возможность, грех не воспользоваться. Слушай, – заторопился он, – сейчас здесь отличное время для отдыха. Народу мало, туристический сезон начнется только в июле. Комары… Ветер их сдувает. Вода, прямо скажем, не парная, но позагорать это не мешает. Грибы уже наверняка пошли… Красотища!

Макар засмеялся.

– Красотища, мой непритязательный друг, – это вид на Садовое кольцо, по обе стороны которого ждут нас сверкающие рестораны с роллами, пиццей и дарами моря. А лучшее в мире метро! А шедевры архитектуры!

– Жара, грязь, асфальт, выхлопные газы, – перечислил Сергей.

– Круглосуточная доставка! Вай-фай в любой точке столицы!

– Пробки. Смог. Мусоровоз в шесть утра.

– Я выше этого, – самодовольно сказал Илюшин, купивший квартиру на двадцать пятом этаже. – Согласен вытерпеть здесь одну ночь при условии, что нас обеспечат трехразовым питанием. Утром выезжаем. Ради тебя я готов пойти на обман клиента, но куковать среди морошки и клещей? Уволь.

– Ради меня? – фыркнул Бабкин.

– Естественно. Разве стал бы я…

На берегу озера показалась высокая светловолосая девушка, замотанная в полотенце. Она сбросила его, оставшись в купальнике, и аккуратно повесила на куст.

Илюшин оборвал себя на полуслове, отлепился от сосны и шагнул к обрыву.

Девушка собрала волосы в хвост.

– Не полезет же она… – с содроганием начал Бабкин.

Купальщица зашла в воду. Сыщики с берега молча наблюдали за ней.

Она плыла легко и быстро, казалось, не прилагая никаких усилий. Светлая головка уже была на середине озера, когда Макар заговорил.

– По-моему, ей требуется помощь спасателей.

– Я туда не полезу, – отрезал Бабкин. – Пусть тонет. Естественный отбор.

Девушка развернулась, изогнувшись, и поплыла обратно. Выйдя на берег, она отжала волосы, завернулась в полотенце и вытащила из-под него мокрый купальник.

– Жди здесь, – живо отреагировал Илюшин. – Я мигом.

Он сбросил кроссовки, спрыгнул босиком с обрыва и заскользил по песку.

«Мигом, как же», – подумал Сергей.

Илюшин, догнав девушку, о чем-то поговорил, замахал руками, показывая на дальний конец озера, затем обернулся и ткнул в Бабкина. Девушка приложила руку козырьком ко лбу и стала смотреть на него. Оба засмеялись.

– Да, вы тоже выглядите как идиоты, – согласился Сергей.

Ветер доносил до него голоса, но слов он не разбирал. В конце концов Илюшин снова небрежно махнул рукой в его сторону, и они с девушкой скрылись за деревьями. За ними, в глубине леса, Бабкин разглядел небольшой коттедж, вернее, догадался о его существовании по острому блеску распахнутого окна, когда в стекле отразилось солнце.

Он потрогал голубой лишайник, расползшийся по основанию поваленного ствола. На ощупь тот оказался мягким, как замша. Бабкин повалился в мох, закинул руки за голову и стал смотреть на кроны деревьев.

Илюшин вернулся десять минут спустя.

– Настя, – известил он. – Кандидат в мастера спорта, между прочим!

Бабкин швырнул в него кроссовкой.

– Ты знал, что в двадцати километрах отсюда есть водопад? – Макар легко уклонился. – Кроме того, в округе встречаются редкие птицы и уникальные виды папоротника.

– Пойдем, надо разузнать насчет ночевки. – Сергей поднялся, отряхнул джинсы.

– Отдыхает одна. Бедная девочка!

Бабкин обернулся и посмотрел на него.

– И сколько лет бедной девочке?

– Я не задаю женщинам бестактных вопросов, – оскорбился Макар. – Допустим, двадцать восемь.

Он завязал шнурки, выпрямился и глубоко вдохнул.

– Воздух-то какой чистый! А вода! Серега, ты видел эту воду? Кристальная. И растительность… Как вот это все называется?

– Сосна.

– Нет, я в целом. Чаща? Роща?

– Лес, – лаконично сказал Бабкин. – Ты как-то внезапно проникся симпатией к этому месту.

Они зашагали по тропинке обратно к базе.

– Возможно, мне не сразу открылась его тихая неизбывная прелесть, – согласился Макар, перепрыгивая через корни. – Я дитя мегаполиса, вскормленное израильской клубникой. Но побыв рядом с тобой, Сережа, я перенял у тебя способность наслаждаться каждым мгновением, проведенным под сенью дубрав и этих, как их… ильмовых ветвей.

– Я так понимаю, твоя пловчиха пока никуда не уезжает, – ехидно сказал Бабкин.

– Если ты о прекрасной Анастасии, то она пробудет здесь еще неделю.

Перед открытой дверью базы стоял невысокий смуглый парень с шапкой черных волос и тревожно смотрел в их сторону.