Прежде Чем Он Начнёт Охоту

Нужно было отвлечься и дать голове отдохнуть. Нужно было заняться чем-нибудь обычным. Какое-то время назад Макензи начала понимать, что ей необходимо было постоянно напоминать себе о том, что помимо жизни агента у неё была и другая, нормальная жизнь, хотя частично она тоже была связана с ФБР.

Ей захотелось позвонить Гарри и пригласить его выпить, но она не стала этого делать. Макензи не хотелось ещё больше сбивать его с толку, а ещё не хотелось отвлекаться от дела, отвечая на его нескончаемые вопросы и довольно явные намёки на то, как отчаянно он хочет с ней переспать.

Поразмыслив об этом, она включила телевизор и прошлась по мировым и местным новостям. Она провела перед телевизором около часа, листая каналы, и с облегчением заметила, что нигде не упоминалось о деле Туриста. Макензи надеялась, что к утру ничего не изменится. Она отлично понимала, как быстро работают СМИ, и знала, что плохие новости распространяются быстрее, чем хорошие.

Чувствуя, что должна ложиться спать, хотя спать не хотелось, она направилась в спальню. Закрыв глаза, она увидела перед собой национальный парк «Литтл Хилл». Она представила, как маленький мальчик едет на велосипеде, и попыталась представить двадцать секунд тишины с точки зрения родителя. Именно этот пугающий образ она видела перед глазами, пока медленно погружалась в сон.

***

Макензи стояла в широком поле. Трава колыхалась, словно море, доходя семилетней Макензи до колен. Родители сидели рядом, здесь же в траве. Отец медленно разматывал леер воздушного змея, качающегося на ветру у них над головами. Змей был так высоко в небе, что Макензи казалось, он мог достать до солнца.

«Папочка, а он может лететь ещё выше?» – смеясь, попросила она.

«Не знаю, Мак, – ответил отец. – Верёвка уже закончилась. Можешь подойти и сама её подержать, если хочешь».

Макензи кивнула и бросилась к отцу. Она взяла катушку в руки и широко заулыбалась, чувствуя, как ветер вырывает змея из рук. Она начала радостно смеяться.

«Папочка, смотри! Я сама его держу!»

Макензи начала танцевать, и вдруг катушка вырвалась у неё из рук. Она прокатилась по колышущейся траве, следуя за змеем. Ветер начал уносить его в небо.

«Ой!»

Продолжая смеяться, она бросилась за ним. Она схватила катушку руками, очень переживая из-за того, что чуть не потеряла воздушного змея. Она так нервничала, что едва не наступила на лежащего на траве кролика.

Негромко взвизгнув, Макензи отскочила назад.

«Что случилось?» – спросил её отец. Рядом с ним стояла мать. Она тоже была обеспокоена криком дочери.

Все трое смотрели на кролика. Он был маленьким, но не совсем крошечным. Там, где должен был быть его живот, зияла огромная дыра, из которой текла кровь, и вываливались внутренности. Трава рядом с кроликом тоже была выпачкана кровью. Задние лапы животного судорожно дёргались, а в глазах застыл страх.

«Что с ним случилось?» – спросила Макензи.

«Ох, милая…», – начала мать.

«Похоже, его покалечило другое животное. Наверное, лиса».

«Какой ужас, – сказала Макензи и внимательно посмотрела на кролика. – Ему больно, да?»

«Видимо, да, – отец над чем-то задумался, а потом добавил. – Не смотри на него, родная. Я ему сейчас помогу».

«Как?»

Мать обняла её рукой и развернула в другую сторону. «Пойдём, – сказала она, – возьмём змея».

Макензи кивнула и пошла прочь от отца и мёртвого кролика. Вдруг она услышала хруст, словно что-то сломалось. Повзрослев, она поняла, что это был хруст кроличьей шеи, когда отец придушил его, избавив от страданий.

Мать вела её сквозь траву, направляясь к воздушному змею, который в реальной жизни давно бы улетел и запутался в кроне дерева, когда Макензи вдруг увидела в поле Брайерса. Он тяжело кашлял и выглядел мертвецки бледным.

«Это называется убийством из милосердия», – произнёс он между приступами кашля.

Макензи развернулась, чтобы посмотреть на отца, и увидела, что тот держит в руках кролика. Он медленно подошёл ближе и показал ей его труп.

Макензи закричала, и этот крик вырвал её из сна. Она резко открыла глаза, продолжая кричать.

Макензи села в кровати, тяжело дыша. Не стоило и думать о том, чтобы попытаться снова заснуть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ей снился такой жуткий кошмар. Обычно ей снился мёртвый отец, лежащий на постели. Этот сон тоже вырвал из памяти старое воспоминание и использовал его для создания кошмара. Случай в поле произошёл с ней, когда Макензи было семь лет. Сон соответствовал реальности ровно до того момента, как она услышала хруст ломающейся кроличьей шеи.

Всё остальное стало лишь топливом для создания кошмара.

Будучи взрослой, Макензи продолжала время от времени вспоминать того кролика. В детстве он иногда виделся ей во снах, и когда они становились невыносимо страшными, она просыпалась, уверенная в том, что мёртвый кролик ползает по полу спальни, медленно волоча за собой задние лапы.

Макензи встала с постели и направилась в кухню, чтобы снова просмотреть материалы дела. Часы показывали 4:45 утра. Она сделала себе кофе, яичницу из нескольких яиц и принялась за работу.