Прежде чем он похитит

«Ради бога, – сказал полицейский со злым выражением лица, – но хочу сразу предупредить, что от него не будет толку. Его трясёт с похмелья, и разит от него так, как пахло бы, если устроить раздевалку в грязном баре. Ему так хочется выпить, что он не может думать. Если вам не удастся добиться от него хоть какой-нибудь информации, мы до утра посадим его в вытрезвитель».

«Спасибо», – сказала Макензи. Она вышла из кабинета в коридор. Потянувшись к ручке двери, ведущей в комнату для допросов, она услышала шаги Эллингтона за спиной.

«Ты справишься?» – спросил он.

«Да, всё будет в порядке».

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, не отрываясь, и Макензи поняла, что он хотел сказать. Этот бродяга по имени Боб Кроуфорд до полусмерти избил Долорес Мэннинг. Он её не изнасиловал, но доказательства говорят о том, что попытка была, но он не смог. Эллингтон хотел убедиться, что презрение к этому отморозку никак не повлияет на трезвость её оценки и концентрацию.

«Ты не против, если я поприсутствую?» – спросил он.

«Нет, если хочешь», – сказала она.

Не дожидаясь ответа, Макензи открыла дверь и вошла внутрь. Боб Кроуфорд сидел к двери лицом, и когда она вошла, он даже не пытался скрыть удивление. На его лице расплылась ленивая улыбка – улыбка, которая мгновенно исчезла, когда в комнату вошёл Эллингтон.

Он остался стоять у двери, а Макензи села на единственный стул у стола. «Мистер Кроуфорд, – начала она, – меня зовут агент Уайт, я из ФБР. Надеюсь, со мной вы будете разговаривать охотнее, чем с офицерами полиции».

Он опустил глаза, и тогда она заметила дрожь, о которой говорил полицейский.

«Вы дрожите, – сказала она. – С вами всё в порядке?»

«Мне нужно выпить, – ответил Кроуфорд. – Вы можете это устроить?»

«Что вам действительно нужно – это продолжительный срок в тюрьме, – продолжила Макензи. – Вы очень сильно избили женщину. Могу я спросить зачем?»

Он пожал плечами: «Я не смог».

«Не смогли?»

«Я уже очень давно не спал с женщиной».

Макензи охватила злость, но она смогла сдержаться: «Видимо, всё вышло не так, как вы планировали, верно? Не смогли сконцентрироваться? Мешал шум поезда? Так сильно повредили руку, что член не встал?»

На лице Кроуфорда отразились злоба и стыд. На долю секунды он перестал дрожать и сейчас смотрел прямо на Макензи.

«Мистер Кроуфорд, полицейские говорили вам, кем является эта женщина, и через что она прошла за последние несколько дней?»

«Нет».

«Она сбежала от человека, который, как мы считаем, держал её в заложниках последние два дня. И вот она решается на героический поступок и сбегает от него, и тут появляетесь вы и делаете всё ещё хуже. Что, чёрт возьми, вы вообще делали в том поезде?»

«Путешествовал, – ответил он. – У меня нет машины. Последние шесть лет не было нормальной работы,.. одни дерьмовые подработки на фермах максимум на день. У меня не было работы, я потерял друзей и семью и…»

«Избавьте меня от слезливой истории странствующего бродяги, – сказала Макензи. – Есть сотни других людей, которым не повезло в жизни, но они не избивают женщин и не пытаются их насиловать».

На это Кроуфорд ничего не ответил. Он снова уставился в стол, мельком взглянув на Эллингтона, словно ожидая от него поддержки.

«Мистер Кроуфорд, – сказала Макензи, – вы знаете, какое место проезжал поезд, когда на него забралась эта женщина?»

Было очевидно, что отвечать он не собирается. Он ссутулился и немного сполз со стула. В то же мгновение Макензи поднялась с места и пожала плечами.

«Пусть будет по-вашему. Вы ещё вспомните меня, когда окажитесь в камере. В ней вас продержат минимум три дня, пока будут разбираться с бумажками. Никто не будет торопиться ради бродяги. Ещё я могу вас заверить, что вам грозят как минимум два года тюрьмы. Если вам сложно прожить без выпивки сейчас, вы даже не представляете, как это будет, когда вы окажитесь за решёткой. Кстати, слышала, что вода из туалетного бачка на вкус, как моча с бензином».

Она направилась к двери, поймав удивлённый взгляд Эллингтона. Потом она услышала, как Кроуфорд заёрзал на стуле.

«Подождите, – сказал он. – Послушайте… Я просто запрыгнул в вагон и поехал. Я так делал уже пять раз. Зачастую я вообще не имею понятия, где нахожусь».

Макензи повернулась к нему лицом. «Это честный ответ, – сказала она. – Что вы видели, когда она запрыгнула в поезд?»

«На самом деле, немного. Одни деревья. Там были сосны. Больше я ничего не заметил».

«Вдоль путей росли сосны?» – спросила Макензи.

«Думаю, да. Я почти уверен, что это была сосновая роща».

«И всё? – спросила Макензи. – Вы уверены?»

«Да, уверен».

«Спасибо», – сказала Макензи и вышла из комнаты.

Эллингтон подошёл к ней в коридоре. Они оказались между дверей, ведущих в комнату для допросов и комнату для наблюдения.

«Не буду врать, – сказал Эллингтон. – Ты мне такой нравишься».

«А я себе нет, – ответила Макензи. – Я будто теряю контроль».

«Сосны, – снова сказал он. – Это может стать прорывом».

«Вполне вероятно. Эта зацепка плюс карта железнодорожных маршрутов могут сильно нам помочь. Можешь позвонить Бейтману, пока я всё здесь закончу?»