Прежде чем он увидит

Сидя в темноте, Лорен начала кричать. Рот был заткнут кляпом, и её крик больше напоминал бульканье воздуха, выходящего из воздушного шара. Она попыталась ослабить кляп, но он плотно прилегал к губам, а узел был настолько мал и крепок, что она не могла его развязать. Она вглядывалась в темноту, крича всё громче. Лорен пыталась не поддаваться панике, но это было невозможно. Впереди виднелась узкая полоса света. Она подползла к ней и снова начала кричать. Перебираясь ползком, она поняла, что за пол был под ногами – неотёсанные деревянные доски. Кое-где на полу была грязь. Это навело её на мысль, что она оказалась в каком-то недостроенном доме. Из-за грязи на полу ей также казалось, что она очутилась в каком-то подвале, где в углах обитали пауки и змеи, которые, возможно, подбирались к ней всё ближе и ближе.

Приблизившись к источнику света, она поняла, что свет пробивался через небольшую дверь. Она ощупала дверь руками в поисках ручки, но ничего не нашла.

Она стала бить по двери руками, чувствуя, что та была сделана из того же материала, что и пол. Она кричала так громко, как только позволял ей кляп. Собственный сдавленный крик гремел в ушах, но даже сидя здесь, в тёмном замкнутом пространстве, она понимала, что её голос звучал очень тихо по ту сторону двери.

Она замолчала и прислушалась, снова услышав приглушённый женский голос. Он звучал глухо, а потом добавился второй женский голос. Эта женщина находилась к ней ближе, её голос звучал громче и чётче:

«Но опять-таки, я почти всё время провожу в спальне. Несколько недель я была прикована к постели».

Лорен казалось, она поняла, что происходит. Кто-то постучал в дверь. Женщина, которая стояла к ней ближе всего, сказала «Минуточку!» Сейчас эта женщина говорила с другой женщиной. Лорен позволила себе надеяться, что эта вторая женщина пришла из-за неё. Может, она могла помочь.

Она стучала руками по двери, пока не заныли ладони. Костяшки пальцев сбились до крови. Она перестала стучать, когда поняла, что это не помогало. Она отошла и развернулась, чтобы ноги упирались в дверь. Она стала бить по ней ногами так, словно ехала на велосипеде – сначала одна нога, потом вторая.

Дверь не поддавалась и даже не качалась. Она снова попыталась кричать, а потом ещё раз ударила ногой так, что заболело колено.

Она стала вслушиваться в разговор двух женщин.

Ею овладело отчаяние, когда она поняла, что разговор уже закончился.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

«Хочешь, чтобы тебя вышвырнули из Бюро?» – Брайерс кричал в телефон.

Макензи никогда не слышала его таким злым. Голос Брайерса звучал ещё более пугающе, чем голос МакГрата, когда тот был в ярости. Возможно, ей так казалось потому, что Брайерс защищал её перед начальством, как никто раньше, и теперь Макензи думала, что подвела его.

«Ты сам сказал, – заспорила она, – что меня поставили в сложные условия. Я просто пытаюсь сделать их терпимыми».

«Я не твой начальник, – сказал Брайерс, – но я хочу сказать, что если в течение часа ты не вернёшься домой, то у тебя будут большие проблемы. Что, чёрт возьми, ты собиралась предпринять? В одиночку найти убийцу?»

«Нет, я…»

«Всё это время я думал, что ты оставила дело «Страшилы» в прошлом, а оказывается, его слава просто вскружила тебе голову, так? Ты не неуязвима, Уайт. И, возможно, ты не так хороша, как все говорят… Ты уж точно не так умна, как я думал».

«Ты закончил, Брайерс?»

Он сердито усмехнулся. «Знаешь, да. А вот ты в полной заднице. Мне не хочется это делать, но если ты сейчас же не скажешь, что отправляешься домой, мне придётся донести на тебя начальству».

«Ладно, – сказала Макензи, не обращая внимания на то, что говорила, как избалованный ребёнок. – Я отправляюсь к машине, но если убийца живёт здесь, и, уехав, я даю ему ещё несколько часов, чтобы найти и убить новую жертву, что тогда?»

«Это не твоя забота», – сказал Брайерс.

Его ответ так расстроил Макензи, что она повесила трубку. Положив телефон в карман, скрепя сердцем, она развернулась, чтобы идти назад к машине. Нутро подсказывало ей совсем другое, но Макензи понимала, что Брайерс был прав. Она не только подвергала себя потенциальной опасности, но и практически нарушала приказ непосредственного наставника, который из кожи вон лез, чтобы её не исключили.

Макензи пошла по Истес-Стрит. На перекрёстке Истес и Сойер, за которым она припарковала машину на Блэк-Милл-Стрит, она остановилась, пропуская поворачивающий грузовик. Водитель машины бегло оглядел её с ног до головы. Он смотрел так, будто оценивал её, как сексуальный объект. Макензи закатила глаза, дала грузовику проехать и перешла дорогу.

И вдруг её осенило. Она поняла, что упустила из виду… и что это был за глухой стук, когда пожилая женщина закрывала дверь.