Прежде чем он увидит

«Ну, по крайней мере, ты говоришь честно. Но послушай… если ты считаешь, что мы бросили тебя в бушующий океан, даже не спросив, умеешь ли ты плавать, лучше скажи мне об этом сейчас, а не когда станет совсем плохо».

«Со мной всё в порядке, Эллингтон. Тем более, всё закончится через какие-то тридцать восемь часов».

Он улыбнулся, и их глаза встретились. Макензи отвела взгляд, напомнив себе, что Эллингтон был женат и уже однажды отверг её.

«Не говори ему, что я тебе это сказал, – продолжил он, – но Брайерс очень тобой доволен. Ещё до знакомства он был в восторге от твоего дела. А нервничает он из-за повисшей на нём ответственности, а так он очень рад, что ты с ним работаешь».

Макензи не нашла, что ответить, поэтому просто сделала ещё один глоток мартини. Алкоголь приятно грел изнутри, и она не удержалась от того, чтобы представить, как они бы просто сидели здесь с красавчиком Эллингтоном и напивались. Возможно, в этот раз исход был бы другим.

«Это не меняет того факта, что он женат», – подумала она.

«Что там с Брайерсом?» – спросила Макензи.

«О чём ты?»

«Он постоянно спрашивает меня о прошлом, что в принципе хорошо. Это показывает его интерес. Но когда я пытаюсь задать ему встречный вопрос о прошлом, он замыкается в себе».

Эллингтон кивнул: «Таков наш Брайерс. Я знаю его уже лет шесть, и для меня он до сих пор закрытая книга. Я особо не интересовался, но слышал, что когда-то давно у него было дело, которое немало на него повлияло. Похищение с отягчающими. Тогда он даже брал отпуск, чтобы немного прийти в себя, поэтому… не наседай на него».

«Не буду».

Оба замолчали. Макензи заметила, как Эллингтон на неё смотрит. Этот взгляд отличался от того, каким он смотрел на неё после их знакомства в Небраске. Это был такой же взгляд, какой она видела у Зака, когда они только начали встречаться: чем больше времени они проводили вместе, тем томнее он становился.

Иногда так смотрел на неё Гарри Дуган. Макензи вдруг подумала, что бы он подумал, если бы узнал об её встрече с Эллингтоном.

«Расскажи, как у тебя дела», – предложила Макензи.

«Думаю, неплохо. Я возглавляю отдел по борьбе с внутренним терроризмом. Это больше офисная работа с быстро меняющимися условиями, ты понимаешь? Последний месяц приходилось работать по восемьдесят часов в неделю».

«Как интересно».

«Так и есть. А ещё выматывающе. Да и семье совсем не нравится».

«Могу себе представить».

Макензи заметила, как Эллингтон коснулся указательным пальцем обручального кольца. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал.

«Что?» – спросила она.

«Ничего, что ты хотела бы услышать», – ответил Эллингтон.

«Уверена, что так, – подтвердила Макензи. – И, тем не менее, мне интересно».

Секунду Эллингтон колебался, сделав большой глоток из кружки. Когда он поставил её на стол, то заговорил изменившимся голосом. «Наша работа, – начал он, – приносит удовольствие, она волнительна и чертовски интересна, но если ты выберешь пять агентов ФБР, которые женаты или замужем, то я могу гарантировать, что как минимум трое из них несчастливы в браке или имеют за плечами как минимум один развод. Мы женаты на своей работе. Она становится частью нашей жизни, ты понимаешь?»

Макензи кивнула. Она и раньше слышала подобное, особенно в ходе вводных занятий по прибытию в Квантико. Вероятно, именно поэтому работа так её привлекала: она заменяла человеческие взаимоотношения.

«Мы с женой на грани развода, – сказал Эллингтон. – Если бы не ребёнок, она бы давно меня бросила».

В мозгу Макензи пронёсся целый ворох стандартных фраз для ответа, и она выбрала: «Мне жаль это слышать».

«Самое ужасное в том, что если бы она поставила меня перед выбором: либо она, либо работа, то мы бы давно расстались. Мне жутко неприятно это признавать, но это правда».

После его слов над столиком снова повисла тишина. Разговор принял странный оборот, и Макензи казалось, что Эллингтон тоже понимал, что наговорил лишнего. Она начала мысленно подыскивать причину уйти и не быть вовлечённой в ситуацию, когда она не смогла бы всё остановить, если бы они зашли слишком далеко. Как оказалось, искать причину уйти не было необходимости. Тишину нарушил звонок телефона, и она сразу ответила, виновато взглянув на Эллингтона.

«Алло», – сказала Макензи.

«Привет», – сказал Брайерс на другом конце провода. Голос его звучал тихо и серьёзно. Подумав, что его тон относится к ней, Макензи вдруг решила, что МакГрат уговорил других замов снять её с дела, не дожидаясь двухдневного срока.

«У нас третий труп».

Сердце сильнее забилось в груди, когда Брайерс начал диктовать ей адрес свалки. Она почти его не слышала, накрытая волной вины за то, что не смогла вовремя остановить убийцу. Она понимала, что три жертвы шли одна за другой, а значит, ставки резко возросли, и теперь всё изменится.

Она молча встала из-за стола, быстро допила коктейль и посмотрела на Эллингтона.

«Ещё один труп?» – догадался он.

Макензи кивнула. Оба выглядели мрачно: