Прежде чем он загрустит

Она хотела было возразить, но потом поняла, что он прав. Всё, что она могла здесь сделать, это ещё раз просмотреть папки, которые уже почти выучила наизусть, сидеть в ожидании звонков от полицейских с любой информацией об убийце или пропавшей паре.

«Пожалуй, я так и сделаю, - сказала она. - То же самое касается и тебя. Не засиживайся здесь допоздна. Завтра будет долгий день. И ещё, пообещай, что позвонишь, если появится что-то новое».

Эллингтон быстро оглядел холл и, убедившись, что всё чисто, поцеловал её в лоб. - Договорились. Иди поспи».

Он мягко подтолкнул её к вестибюлю. Потом помахал ей рукой и направился обратно в конференц-зал. Макензи проводила его взглядом, а затем направилась к выходу.

* * *

Обычно Макензи с трудом засыпала до одиннадцати, но сегодня всё было по-другому. Она почистила зубы, разделась догола и забралась в постель. Мысли о деле роились в её голове, но желание спать оказалось сильнее. Она заснула через пять минут после того, как её голова коснулась подушки, и меньше чем через сорок пять минут после того, как рассталась с Эллингтоном в коридоре полицейского управления Сиэтла.

Ей приснился кошмар. В этом не было ничего особенного, так как её с юных лет мучили дурные сны. Эти кошмары больше не были только об отце. Сны о нём постепенно прекратились после того, как она, наконец, раскрыла дело о его убийстве и смогла продолжить свой жизненный путь.

И всё же время от времени ей снились кошмары, которые отражали полученные ею в прошлом или в настоящем травмы.

Сон, который приснился ей той ночью в Сиэтле, не был исключением.

Хотя её отец уже редко являлся ей, эти проклятые кукурузные поля почему-то всё ещё не давали ей покоя. Как будто стебли и шелуха каким-то образом проникли в её подсознание. Убийца-Страшила и связанные с ним воспоминания появлялись теперь редко, так что с этим всё было хорошо. Но когда в своём сне она шла между рядами кукурузы, к ней пришло осознание, что её сны всё ещё ей не принадлежат.

Во сне она вышла с кукурузного поля, в её волосах и на одежде были кукурузные рыльца и шелуха. Поле заканчивалось на открытой грунтовой площадке. Там стоял один-единственный сарай, слегка покосившийся и старый. Небо над головой было тёмно-серым, что указывало на приближающуюся бурю.

Она подошла к сараю и обнаружила, что дверь не заперта. Внутри ничего не было. Ни коробок, ни ящиков, ни даже паутины с пылью. Он был абсолютно пуст.

Но когда она вошла внутрь, всё вдруг изменилось. Она стояла не в грязном сарае, а в доме. Это был не тот дом, в котором она бывала раньше. Это был просто старый заброшенный дом. Стены были выщерблены и потрескались. Мебель была старой, пыльной. Проходя через гостиную, она увидела помощника шерифа, сидящего на заплесневелом диване. Он улыбнулся ей и указал направо. Она посмотрела туда и увидела коридор. Казалось, он тянется бесконечно, такой глубокий и длинный, что заканчивался в какой-то странной точке темноты, как будто она смотрела в длинный туннель.

Она двинулась по коридору и обнаружила, что в нём сотни дверей. Все они были закрыты, и каждая, казалось, скрывала свою тайну. Открыв одну, она обнаружила на полу мёртвую женщину без головы. В следующей комнате была крыса размером с тигра, зарывшаяся в стену.

Следующая дверь была заперта. Она не могла открыть её. Это было к лучшему, потому что за ней кричала женщина. Она кричала от ужаса и боли. Макензи почему-то была уверена, что это плачет её мать. Она быстро отошла от этой двери и подошла к следующей.

На этот раз дверь открылась легко. Она вошла в комнату, в которой когда-то уже была. Это была задняя комната в доме, который, как они предполагали, принадлежал убийце. Повсюду были разбросаны коробки и ящики с чайными принадлежностями и куклами. Некоторые куклы валялись на полу. Из них вытекало что-то влажное и липкое, что-то вроде крови, но гораздо более концентрированное.

Посмотрев вниз, Макензи увидела, что наступила в липкую грязь. Она попала на её ноги и каким-то образом ползла вверх по лодыжке, обвиваясь вокруг её ног.

Она вскрикнула и отступила назад. Когда она это сделала, все куклы на полу перевернулись и уставились на неё. Все улыбались. Одна даже смеялась таким жутким роботизированным смехом.

Макензи захлопнула дверь и снова оказалась в коридоре. Она подошла к следующей двери и открыл её. Комната была пуста, за исключением одного предмета.

В центре комнаты стояла люлька. Она была переполнена тем же липким веществом, что и куклы. Макензи тихонько застонала, увидев, как из неё высунулась маленькая розовая ручка.

Она быстро выбежала обратно в коридор и была схвачена знакомыми руками. Она подняла глаза и увидела Эллингтона. Он попытался притянуть её к себе, но она начала отчаянно вырываться, когда увидела его лицо.

Он смотрел на неё стеклянными глазами, которые были вырваны из глазниц одной из кукол в комнате чуть дальше. Этот стеклянный взгляд, казалось, впился в её создание. И когда он всё-таки притянул её к себе, его объятия стали пластиковыми. Он улыбнулся ей, и у него изо рта потекло это липкое вещество.