Прежде чем проститься

После звонка Маку Нелл набрала номер инспектора Склафани, однако сразу же положила трубку. Ему она позвонит потом, после того как съездит в офис Адама и возьмет из шкафа Уинифред упаковочную бумагу и бечевку с зеленой нитью.

Она приняла душ и переоделась, выбрав белые брюки, кофточку с короткими рукавами и легкую джинсовую куртку.

«Пора стричься», — подумала Нелл, расчесывая волосы, чтобы затем уложить их во «французский завиток». Из зеркала на нее смотрела незнакомая женщина с усталым и напряженным лицом. Ничего удивительного: события этих двух недель все-таки оставили на ней отпечаток.

Пожалуй, ее решение снять свою кандидатуру было поспешным и необдуманным. Спасибо Маку. Дед редко говорил с ней таким тоном, но он был прав. Нечего пороть горячку. Возможно, за эту неделю что-то прояснится. Но что? Нелл схватилась за очередную спасительную мысль: допустим, Адам был слишком наивен и не понимал, какие дела творятся у него под носом.

Нелл продолжала рассуждать. Очень часто серенькие мышки оказываются хитрыми и коварными. Может, Уинифред и не отважилась бы закрутить такие дела одна. А вместе с Гарри Рейнольдсом? Ради него? Любил ли этот Рейнольдс ее или только притворялся — уже другой вопрос. Уинифред проработала в «Уолтерс и Арсдейл» более двадцати лет. Зачем же она перешла в фирму Адама? Может, так ей велел этот неведомый Рейнольдс? Или Уинифред обладала потрясающим чутьем и не стала дожидаться, пока запахнет жареным? Недаром Адам говорил, что она знает все тонкости строительного бизнеса, все ходы и выходы. Неудивительно, если Уинифред знала также и все теневые стороны.

Коробки с деньгами по-прежнему стояли на столе. Нелл чувствовала, что не может уйти, оставив их там. «Но кто сюда войдет в мое отсутствие? — спрашивала она себя. — Что за паранойя?» И тем не менее в мозгу застряла дурацкая мысль: каждый, кто увидит эти коробки, сразу поймет, что и них деньги. «Теперь я понимаю, почему так дергалась Лайза, пока коробки находились в ее доме».

Нелл перетащила коробки в гостевую комнату, задвинув их на самую нижнюю полку шкафа. Костюмы, куртки и брюки Адама все еще висели на вешалках. Нелл встала у раскрытой дверцы. Многие из этих вещей они покупали вместе. И вот теперь Адама нет, а они висят здесь... молчаливым упреком. Молчаливым вопросом: «Неужели ты позволила себе усомниться в честности того, кто был твоим мужем?»

Нелл пообещала себе: сегодня же она упакует всю эту одежду в коробки и попросит отнести их в кладовую. Там они и останутся до субботнего утра, пока она не погрузит их в машину и не отвезет в благотворительный магазин.

Такси вывернуло на Седьмую авеню. Подъезжая к Двадцать восьмой улице, Нелл увидела ограждения вокруг развалин сгоревшего «особняка Вандермеера». Рядом стоял двухэтажный дом с мансардой. Невзрачный, узкий, длинный, он был больше похож на обрубок кишки. Теперь он принадлежал ей. Дом годился только на снос, а вот участок под ним был предметом вожделений Питера Лэнга. «И Адама тоже», — вдруг подумала Нелл.

— Остановите. Я, пожалуй, выйду здесь, — сказала она водителю.

Нелл редко бывала в этой части Манхэттена. Квартал производил гнетущее впечатление: почти сплошь старые, давно не ремонтировавшиеся здания. Скорее всего, их и не будут ремонтировать. Район постепенно начинал менять свой облик. На противоположной стороне улицы стоял почти достроенный многоквартирный дом. Рядом броский рекламный плакат возвещал о скором строительстве еще такого же и приглашал заблаговременно покупать квартиры. Когда Адам просил у Нелл деньги на покупку дома вдовы Каплан, он говорил, что вскоре эти места изменятся до неузнаваемости.

Участок, купленный Питером Лэнгом, был достаточно большим; в сравнении с ним ее участок выглядел узкой полосой. В самом доме уже давно никто не жил. Темные стены, густо разрисованные граффити, производили отталкивающее, если не сказать пугающее впечатление.

Неужели Адам собирался построить здесь что-то свое? Во сколько бы ему обошелся снос этого дома и строительство другого? Нелл не была искушена ни в архитектуре, ни в тонкостях рынка недвижимости, но обыкновенный здравый смысл подсказывал ей: участок ценен лишь тем, что находится рядом с участком Питера Лэнга.

Тогда почему Адаму так загорелось покупать этот участок? Ведь когда он оформлял сделку с вдовой Каплан, «особняк Вандермеера» был еще цел и имел статус архитектурной достопримечательности. А может... Адам уже знал о готовящемся решении Инвентаризационной палаты? Откуда? Вопрос этот грозил потянуть за собой цепочку новых. Нелл резко тряхнула головой: сначала нужно докончить то, ради чего она здесь оказалась.

Во вторник смотритель дал ей ключ от офиса. Пойдя внутрь и закрыв дверь, Нелл вновь ощутила непонятную глубокую тревогу. «Ну что ты, в самом деле? — мысленно отругала она себя. — Призраков тут нет, а бумаги не кусаются».