Прежде чем проститься

— Да. Ее мать находится в пансионе «Старый лес». Это в Уайт-Плейнс.[20] Говорят, очень уютное место. Моя подруга устроила туда своего отца.

— Мне показалось, что мать миссис Джонсон жаловалась и выговаривала дочери. Бедная старуха. Хорошо, если у нее остались родственники.

Через час, приняв душ и переодевшись в джинсовую куртку и слаксы, Нелл спустилась на лифте в подземный гараж. Ей было стыдно, что за всю неделю она так и не вспомнила о матери Уинифред, не позвонила старухе, не выразила соболезнования и не спросила, нуждается ли та в какой-либо помощи.

Нелл выехала на вечно забитую машинами скоростную магистраль ФДР.[21] Необходимость повидать осиротевшую старуху была лишь одной из причин, заставивших ее отправиться в «Старый лес». По рассказам подруги, Нелл знала: это заведение из весьма дорогих. Интересно, как давно Уинифред поместила сюда свою мать? Еще интереснее, из каких денег она оплачивала комфортное житье престарелой Роды Джонсон?

Как-то Адам вскользь обмолвился Нелл, что Уинифред знает в строительном бизнесе все ходы и выходы. Да и Маку она виделась вовсе не такой уж серой мышкой.

Так может, это из-за старой и больной матери Уинифред решилась запустить хитроумный механизм получения взяток? Знание тонкостей строительного бизнеса вполне позволяло ей действовать незаметно. А что, если, взорвав яхту, хотели убрать прежде всего Уинифред? Вопросы, вопросы…

28

Питер Лэнг честно намеревался посетить поминальную мессу по Адаму Колиффу. Однако в последнюю минуту ему позвонил Кертис Литл из «Оверленд-банка». Этот банк был одним из потенциальных инвесторов в проект «башни Вандермеера». Литл просил Лэнга принять его вместе с его коллегой Джоном Хилмером и рассказать последнему о состоянии переговоров по проекту. Как назло, единственным временем, которое Питер мог выкроить для этой встречи, было время мессы. Адама все равно не вернешь, а бизнес есть бизнес.

Офис Лэнга находился на Сорок девятой улице, в том месте, где ее пересекала Америк-авеню. Литла и Хилмера он принимал в просторном зале заседаний.

— Мой отец был страшно раздосадован переименованием Шестой авеню в Америк-авеню, — сказал он Джону Хилмеру.

Этот рассказ выслушивал каждый, кто впервые приходил к Лэнгу.

— Он до сих пор не может успокоиться, — продолжал Лэнг. — Пока отец здесь работал, он всегда подчеркивал, что его офис находится не на Америк-авеню, а на Шестой. На редкость консервативный человек.

Хилмер вежливо улыбался. Это была его первая встреча с легендарным Питером Лэнгом, и он терпеливо ждал, когда ее неформальная часть подойдет к концу. «Только не ври мне, что твой папаша выбивался из низов, — думал он. — Тогда бы ты говорил о нем с почтительным придыханием. Нет, парень, ты вырос в достатке. Чтобы с такой изящной небрежностью носить дорогую одежду, ее надо иметь с детства».

Неформальная часть окончилась. Лэнг кивком указал на длинный стол. Там стоял какой-то предмет, накрытый куском ткани.

— Кертис, сейчас вы с Джоном увидите макет комплекса для жилья, бизнеса и торговли, который спроектировал Айен Максвелл. Должно быть, вы знаете, что Максвелл получил премию за свой проект аналогичного комплекса в Чикаго. Здание уже построили в замечательном месте: прямо на берегу Мичигана. Пятьдесят пять этажей. Многие говорят, что в Чикаго давно не строилось таких красавцев.

Лэнг умолк и поморщился, после чего виновато улыбнулся, проглотил таблетку и запил водой.

— Проклятая трещина в ребре, — пояснил он. — Даже не думал, что это может быть так больно.

— А по-моему, Питер, это пустяки по сравнению с другим вариантом, которого вы счастливо избежали, — заметил ему Кертис Литл, сухощавый желчный человек пятидесяти с лишним лет. Его пальцы нервно постукивали по столу. — Как обстоят дела с недвижимостью, приобретенной Адамом Колиффом?

— Кертис, вам придется немного поскучать, слушая давно известные вам вещи. А вот Джону, надеюсь, мой рассказ будет интересен. Наверное, Джон, вы знаете, что вскоре начнется реконструкция кварталов между Тридцать первой и Тридцать третьей улицами Вест-сайда. По сути, она уже началась. Я потратил много времени, добиваясь, чтобы «особняк Вандермеера» лишили статуса архитектурной достопримечательности. Ну что там красивого? Убогий дом, из которого давно выехали все жильцы. По-моему, даже ребенку понятно, что подобные «шедевры» являются великолепными рассадниками преступности. Их все давно нужно было бы снести, а городские чиновники прикрывают свою медлительность ностальгической риторикой вроде: «Нельзя лишать Нью-Йорк его исторического облика». Я тоже не сторонник сносить все подряд. Однако есть здания, которые бесполезно реставрировать. Можно ухлопать кучу денег и получить сплошные убытки. Думаю, вы со мной согласитесь, что у «особняка Вандермеера» не было никаких перспектив.

Невзирая на принятую таблетку, ребро продолжало болеть. Лэнгу пришлось откинуться на спинку и сесть немного криво.