Прежде, чем умереть

— Его, будь он неладен. Этот гад давно на меня зуб точил, а как случай удобный подвернулся, так и привадил всех своими речами ядовитыми. Я уж и ходил к нему, и говорил с ним по-всякому, и денег сулил — ничего не помогает. Упёрся, как баран. О душах он, дескать, печётся, не до бренного мирского ему, понимаешь. Падла, — староста замолчал и обвёл нас вопросительным взглядом: — А вам-то это всё зачем?

— Чисто из академического интереса, — пояснил я. — Так-то нас твои проблемы вообще не ебут.

— А какого вам тогда от меня нужно?

— Слыхал про взрывы в пустоши?

— Ну, — прищурился староста.

— Что тебе об этом известно?

— Вы это что же, меня подозреваете?

— Как и любого в радиусе пятисот километров, — поделился деталями следствия Станислав. — Что необычного ты видел за последнюю неделю, не считая чертей?

— Чертей-то я и не видал, — усмехнулся староста как-то подозрительно. — А вот по вашей теме кое-чего подметил, и не я один. Мы тут, в Кадоме, безвылазно сидим, каждый куст, каждую ветку как родную знаем. И если чего непривычного случается, так это завсегда видать. Особенно тем, кто не только себе под ноги глядит. А вы, стало быть, тех лиходеев разыскиваете?

— Разыскиваем, — кивнул Стас. — И ты нам в этом поможешь.

— Как не помочь, помогу. Только сперва вы мне помогите.

— Поторговаться решил?

— А чего бы и нет? Хуже уж точно не станет.

— Я бы не был так уверен на твоём месте. Видишь этого мутанта? — указал Станислав на меня, как на какую-то ручную зверушку. — Он охотится на людей, и те, за кем его посылают, узнав об этом, сами идут с повинной. Наиболее умные из них. А те, кто поглупее, кто считает, что хуже уже некуда... Поверь, ты не желаешь оказаться на их месте.

— А я попробую, — оскалился староста и ткнул в мою сторону пальцем, заметив блеск покинувшего ножны клинка. — Предупреждаю! Я не переношу боль и расскажу всё! Но это будет неправда, — гадко захихикал он. — У меня богатая фантазия, я такого нагорожу — замучаетесь расхлёбывать. Но потом, конечно, я сломаюсь и скажу правду, — вскинул он ладони примирительно. — Или снова совру. А может правда была в самый первый раз? Как знать. Я человек слабый, из меня можно вытрясти всё, и даже больше, гораздо больше. Да с селянами вам поговорить — раз плюнуть, верно? Может, кто чего и видел. Управитесь за недельку? — снова принялся он полубезумно хихикать, обняв себя за плечи.

— Эта сволочь начинает мне нравиться, — убрал я кинжал в ножны. — Так чего же ты от нас хочешь?

Глава 11

Каковы основные желания человека? Что идёт следом за жизненно необходимыми кислородом, водой, пищей и сном? Быть может, это желание вписать своё имя в историю, или хотя бы оставить о себе добрую память? Ну, как то сомнительно, явно не для всех. Может это жажда любви и понимания, поиск родственной души? Навряд ли, такое я только в книжках видал. Покой? Большинство не доживает до возраста, сопутствующего таким желаниям. А вдруг это стремление к счастью и поиск неземного наслаждения, какими бы они кому ни представлялись? Нет, не думаю, что алкоголизм и наркомания настолько популярны, хотя примеры, безусловно, есть. А что же тогда? Секс? Хм, пожалуй, это куда как ближе к истине. Насилие? О да, я ещё не встречал человека, не желавшего смерти или членовредительства другому человеку. Власть? Без сомнения, этого добра никому и никогда много не бывает. Более того, власть — кратчайший путь к качественному сексу и невозбранному насилию. Кто же не мечтает стать вожаком стаи, чтобы трахать вожделеющих его самок и наказывать, под всеобщее одобрение, зарвавшихся самцов? Погружать клыки в загривок бета-кобеля и нежно покусывать альфа-сучку, упиваясь своим доминированием — вот оно, то самое истинное, в своей честной первобытности. «Стоп-стоп!» — скажут скептики. — «Мы ведь рассуждали о первостепенных желаниях человека». «Идите нах**» — отвечу им я. — «Нет на свете занятия более неблагодарного, чем искать человеческое в человеке».

— Хочешь нашими руками избавиться от надоедливого попа? — задал я старосте наводящий вопрос. — Как его там?

— Емельян, — подсказал Стас.

— Да, точно. Укокошим Емелю по сучьему велению, по твоему хотению, и после этого ты поведаешь нам свой секрет. Так?

— Не, — ощерился староста, шмыгнув носом. — Вы такой штурм мне устроили, что вся площадь видала. У них хоть ставни и затворены, а глаза-то в каждую щель пялятся. Если Емельян копыта откинет, весь Кадом будет в курсе, что это я вас на него науськал. Так что убивать нельзя, как бы ни хотелось. А вот надавить на него можно.

— Так ведь ты уже давил, — припомнила Ольга, — да без толку.

— Одно дело — я, и совсем другое — вы. Емельян упрям и хитёр, но далеко не так религиозен, как хочет казаться.

— Не фанатик, — подытожил Станислав.

— Мягко говоря. И точно не святой.

— Говорят, истинная вера приходит через страдание, — воззрился Стас к потолку. — Сломаем ему ноги, для начала.