Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума

Меня всегда поражало, насколько быстро меняются дети, если их жизнь подчиняется какому-то распорядку.

Через три дня Джордж уже казался совершенно другим ребенком. Поначалу не обошлось без сопротивления, но до особого возмущения доходило редко.

За первые два дня его пришлось несколько раз отправить на тайм-аут — в основном за то, что он ударял свою мать и грубо с ней разговаривал. Он также получил несколько крестиков и грустных рожиц, но на третий день, вероятно, решил, что лучше придерживаться правил.

— Он вел себя как ангел, — рассказывала Адель. — Весь день он спрашивал меня, когда ему дадут очередную наклейку, а в конце дня получил свою первую ленточку (которую Адель использовала в качестве жетона). Он взял ее с такой гордостью, что я едва не расплакалась.

— Чудесно! Просто замечательно!

— Направленное внимание тоже работало неплохо. Даже не понимаю, почему до меня раньше не доходило, что обращать внимание на капризы просто глупо.

— И вы больше не ведете переговоров?

— Нет. Никогда. Даже если нам приходится идти на какие-то компромиссы, я слежу за тем, чтобы это были именно компромиссы, а не переговоры.

— Очень разумно. Вам не обязательно каждый раз по всякому поводу устраивать настоящее сражение.

— Понимаю.

— Значит, вы стали счастливее?

— Да, конечно. Теперь мы чаще обнимаемся, и вообще мне кажется, что из дома исчезло 90 процентов стресса.

Я сказал, что это просто великолепно.

На этом мы не закончили. Чуть позже мы поговорили с Адель о том, как ей помочь Джорджу справиться с возможными психологическими проблемами, связанными с отсутствием отца.

К тому времени его поведение значительно улучшилось и можно было сосредоточиться на развитии отношений между матерью и сыном. Особое внимание следовало уделить тому, чтобы Джордж чувствовал себя в безопасности. Насколько я знаю, у них сейчас все в порядке, а это доказывает, что одна хорошая мама стоит дюжины пап-дезертиров.

Или наоборот, если на то пошло.

14. Лестница неминуемой судьбы

В детстве самым ненавистным наказанием для меня было отправиться спать раньше положенного. Я ясно помню, как однажды вечером лежал в своей кровати — должно быть, мне тогда было восемь или девять лет, — после того как провинился и меня отправили спать. Не помню, что я такого натворил, но точно помню, что очень тогда обиделся и ужасно страдал.

Через много лет я вспомнил об этом, когда работал с родителями, которые утверждали, что тайм-аут у них не работает и что они ни за что больше не станут пользоваться этим методом. Я попробовал их переубедить, но они стояли на своем. Тогда я откинулся на спинку кресла, задумался и вспомнил свое детство. Тогда-то мне и пришла в голову мысль воспользоваться самым неприятным наказанием, какое я только представлял себе, будучи ребенком.

«Лестница неминуемой судьбы», — подсказало мне вдохновение.

Я пропагандирую этот метод вот уже пятнадцать лет. Во всех семьях, с какими я имел дело, он работал просто замечательно, и это не только мои слова. Пользоваться им очень легко, а изменить ситуацию он может буквально за ночь. Эффекты очевидны и долговременны.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой? Ну что ж, почитайте дальше.

Джек и Джил жили в зоне боевых действий. По глазам этих людей нельзя было сказать, что они обитают в нормальном мире. Иногда это бывает сразу понятно. Причем это касалось не только их самих, но и их детей. Складывалось такое впечатление, что на каждом шагу их поджидают мины и растяжки. Маленькая Джорджия пока еще пребывала в неведении относительно опасностей окружающего мира, но три мальчика казались закаленными бойцами. По-моему, можно было даже разглядеть, как над ними клубятся струйки серного дыма. Еще немного, и прозвучит оглушительный взрыв.

Я даже боялся задавать вопросы, но, следуя профессиональным обязанностям, пришлось нырнуть в омут с разбега.

— Вы, ребята, выглядите как связка неразорвавшихся гранат в мешковатых штанах и футболках, — обратился я к мальчикам.

Двое младших рассмеялись, но десятилетний Оливер окинул меня взглядом, выражавшим крайнее презрение. Его глаза говорили, что на такие дешевые шутки его не поймаешь. Он видел меня впервые в жизни, но уже явно был готов на всевозможные грубости. Такая его реакция многое говорила о его окружении.

— Ты и дома так себя ведешь? — спросил я его.

— Как?

На этот раз он ухмыльнулся. Именно что «ухмыльнулся», а не улыбнулся или рассмеялся.

«Да, парень, с тобой придется попотеть!» — подумал я, мысленно переключаясь на четырехколесную передачу.

— Корчишь такие рожи. Делаешь вот так ртом, — тут я фыркнул и попытался изобразить самую кривую и презрительную ухмылку, — или у тебя просто что-то в зубах застряло и ты попытался их прочистить?

Джейми засмеялся.

— Заткнись, урод, — цыкнул Оливер на своего брата.

— Оливер! Не говори так со своим братом! — одернул его Джек, хотя и несколько сомневающимся тоном.

— А почему он такой придурок?

— Оливер! Прекрати! — вмешалась Джил.

Оливер пробормотал себе под нос нечто, что я разобрал как «Да заткнись ты».

— Извинись!

Он посмотрел на меня вызывающе.

— Чего?