Прежде, чем вернется прошлое

— Что, черт возьми, ты делаешь? — закричал Купер, неожиданно вернувшись в комнату.

Успев привыкнуть к его внезапным вспышкам, Эмили спокойно посмотрела на Купера через плечо.

— Я вешаю гирлянду на елку, — подчеркнуто безразлично ответила она, — а достать до верхушки не могу.

Подлетев к Эмили, Купер схватил ее за руку.

— Ты сейчас же слезешь со стула!

— Купер, я всегда вешаю гирлянду. Очень важно равномерно распределить огоньки, чтобы елка была красивой.

— Может быть, обычно ты и вешала гирлянду, но не в этом году! А теперь слезай!

Он дернул ее за руку, и Эмили неохотно слезла со стула на пол.

Купер поставил стул подальше от елки.

— Сиди здесь и пей это, — он вручил ей чашку с остатками кофе. — И руководи. Я ничего не знаю о процессе украшения елок, но постараюсь сделать все, как надо.

— Что тут руководить! Просто клади провод на ветви, — учила она его, — так, как я уже сделала внизу.

Купер внимательно изучил принцип и только потом начал размещать остаток гирлянды. Пока он довольно неловко укладывал на ветки электрический провод, Эмили потягивала кофе и наблюдала за его действиями.

— Купер, ты ни разу не украшал елку? — поинтересовалась она.

Он отрицательно покачал головой.

— У нас в доме никогда не было елки.

Кеннет говорил ей то же самое.

— А как насчет женщины с маленьким сынишкой? Она не праздновала Рождество?

Купер в замешательстве взглянул через плечо на Эмили.

— Какой женщины?

Неужели их было так много? Озадаченно нахмурившись, она уточнила:

— Я имею в виду ту, с которой у тебя… были отношения.

Зачем Эмили запоминает такие вещи? — подумал Купер. Он сам мало что помнит.

— Меня не было с ней на праздники, — немного раздраженно ответил он.

— А разве финалы родео проходят в декабре? — задумчиво отозвалась она.

Хмыкнув, Купер повернулся к елке.

— Дело не в родео. Я… мы просто уже не встречались. Но если я не ошибаюсь, то она ставила елку. Она всегда все делала для своего ребенка.

— Как и большинство матерей, — заметила Эмили.

— Да, но этот ребенок был ужасно избалован. После нескольких часов с ним я уже был готов поклясться никогда не иметь дела с детьми и женщинами.

Словно услышав это замечание Купера, ребенок Эмили неожиданно начал толкаться. Саму же Эмили нисколько не удивляло его отношение к детям. Так или иначе, но все это он уже говорил ей и раньше. Этот человек не намерен быть ни мужем, ни отцом.

Поднявшись со стула, она поставила пустую чашку на стол и взяла небольшую коробочку со стеклянными игрушками. Купер с любопытством наблюдал за Эмили, пока она вешала на елку ярко раскрашенные шарики.

— Ты не собираешься прочесть мне лекцию о моем бессердечии? Ты даже не скажешь мне, как много я теряю в жизни, не имея семьи?

Не поднимая глаз, она ответила:

— Нет, Купер, я уже успела уяснить, что тебе мое мнение или чувства как собаке пятая нога. Все равно ты всегда все делаешь по-своему.

Она никогда так раньше не говорила. Словно он безнадежен, словно нет никакой надежды на его излечение. До их поездки на аукцион в Розвелл она, Купер чувствовал это, надеялась на то, что он останется на «Алмазном» и после рождения ребенка.

Но теперь, похоже, она махнула на него рукой и смирилась с мыслью, что они никогда не смогут быть по-настоящему вместе. Это должно было бы радовать Купера. Ведь было невероятно трудно повернуться к ней спиной. В какой-то миг ее чувства к нему изменились. Так почему же он не испытывает ни малейшей радости?

Купер закончил развешивать электрическую гирлянду и отошел. Пусть Эмили остальное доделывает сама. Это же просто дерево, и нечего раздувать из всего событие, сказал он себе. Эмили доставала из коробки все новые игрушки, и эта картина — яркие краски, радость, светящаяся на 'лице женщины, — манила его остаться и полюбоваться на то, чего он был лишен все эти годы.

— Ты не повесишь? — Она вручила ему небольшую коробку с раскрашенными деревянными ангелочками, солдатиками, Санта-Клаусами и северными оленями.

— Я не знаю, куда.

— Не имеет значения. Просто вешай туда, где, как тебе кажется, они будут смотреться лучше всего.

Смущенно улыбнувшись, он взял из коробки оленя и повесил его на ближайшую колючую ветку.

— Ты не находишь, что это немного глупо? Мы оба взрослые люди. Мы знаем, что Санта-Клаус не спустится по трубе и не оставит нам под елкой подарки.

— Кто знает, Купер, может быть, Санта-Клаус все-таки существует?..

Купер вздохнул с облегчением, когда Рождество наконец осталось позади. Это семейный праздник, а у него не было семьи. Лишь ради Эмили он ходил на обеды и ужины, которые устраивали ее родственники, но на всех вечеринках не мог избавиться от чувства, словно стоит за забором и подглядывает за происходящим в щелку.

Теперь-то он может вернуться к своей работе на ранчо. Еще столько нужно сделать! «Алмазное» пока и отдаленно не напоминало то ранчо, в которое Купер хотел бы его превратить, хотя, надо признать, оно изменилось в лучшую сторону. Он отремонтировал сарай и близлежащие загоны. Внешний забор стоял теперь крепко и ровно. К стаду прибавилось еще тридцать голов.