Президент

— Понимаю, вопросов у тебя накопилось тьма. У меня тоже возникло несколько вопросиков, но ты сегодня вымоталась и просто обязана выспаться.

Рая попыталась возражать, но почувствовала волну такой усталости, что не было силы говорить и двигаться. Глаза закрывались сами собой. Рита помогла ей раздеться, не обращая внимания на слабые попытки Раи сделать это самостоятельно. Едва коснувшись головой подушки, Рая уснула, удивляясь чувству спокойствия и прочности

Заметив безобразные шрамы на ногах девушки, Рита вздохнула, покачала головой и присела на край кровати. Её ладони накрыли голые колени Раи, и на некоторое время она замерла в неподвижности. В комнате появились Доля и Недоля и без слов присели на диван. Если Доля вела себя довольно спокойно, то Недоля с большим трудом сдерживала свой язык, желая рассказать Рите последние новости.

В комнату осторожно вошёл Сергей. Погрозил пальцем Недоле, которую видели сегодня в Горске, где она устроила крупный скандал с безобразной дракой, рассорив всех торговок на местном рынке.

— Ну не могу я по-другому… — Недоля развела руки и обречённо улыбнулась, — такая уж я уродилась.

— Как тебе она? — шёпотом спросил Сергей, поняв, что обижаться на поступки Недоли глупо.

— Она сильная и одинокая, — задумчиво ответила Рита, — не пойму чем и главное где она умудрилась так изуродовать свои ноги.

Руки Риты медленно передвигались по ногам Раи, покрытым многочисленными шрамами. Кожа ног чудесным образом изменялась. Безобразные шрамы разглаживались, лишь более светлая кожа на местах прошлых ран ещё могла рассказать о давних ранениях, но Рита прекрасно знала, что через месяц ноги девушки приобретут нормальный вид.

Наблюдая за действиями Риты, даже непоседливая Недоля на несколько минут замерла, что само по себе было достаточно необычно.

13

Для капитана Симоненко, предложенная командованием, операция была не по вкусу. Одно дело воевать против врагов на окраинах России и совсем другое, выступать с оружием в руках, словно огородное пугало, для беззащитных людей, вся вина которых заключалась только в том, что они не хотели умирать с голоду от непродуманных экспериментов бестолкового правительства.

На последнем построении роты перед посадкой в машины, он высказал солдатам и офицерам свои сомнения.

— Мы получили приказ, навести порядок в Коряговской Слободе, и обязаны его выполнить. Но хочу вам напомнить, деревня находится в центре России, и живут там наши земляки, чьи-то родители, жёны и дети. Желательно, чтобы кто-либо из них не пострадал. Поэтому приказываю, оружие применять только в случае вооружённого сопротивления.

Капитан, даже отдалённо не представлял сложности предстоящей операции. Первые отблески кошмара он увидел ещё на марше, когда его колонна продвигалась к деревне.

Разбитые в дребезги грузовики, пара покорёженных взрывами БТРов, злые огни глаз, провожающие колонну Уралов. Весь этот пейзаж мало напоминал Сибирь, скорее это было похоже на Афганистан, только не хватало гор, и было слишком много снегу. Три раза колонна натыкалась на баррикады из хлама и тяжёлой техники. Только благодаря поразительной проходимости машин им удавалось продвигаться дальше.

— Лютуют омоновцы, — злобно выдохнул сержант Климов, водитель Урала на котором ехал капитан.

— Да, переборщили ребята, — соглашаясь, кивнул капитан, он прекрасно знал, что Николай Климов призывался из этих мест и понимал, как тому тяжело смотреть на результаты деятельности омоновцев.

В добавление к плохой дороге, ближе к полуночи начался настоящий ураган. Ветер, сильнейшими порывами, пытался столкнуть машины с дороги. Свет фар упирался в непроглядную мглу всего в десятке метров от капотов. Только память и зоркость сержанта Климова не позволили колонне проскочить нужный поворот. В ночном буране он умудрился разглядеть стелу, установленную на некотором отдалении от дороги. Капитану Симоненко показалось, что в свете фар мелькнула фигура бородатого мужика в развевающемся на ветру плаще. Он был готов поклясться, что увидел даже следы от босых ног на свежем снегу, покрывавшем полотно дороги.

— Ты видел? — повернув голову к сержанту, спросил Симоненко.

— Что? — сержант вздрогнул и вопросительно взглянул на капитана, — вроде тень какая-то мелькнула, но кто в такую погоду в степь пойдёт?

Асфальт сменился накатанным снегом. Без этого малая скорость машин, снизилась до предела, тише ехать они просто не могли. Двигаясь с черепашьей скоростью, колонна смогла отъехать от шоссе лишь на полтора километра. Упершись бампером в метровой высоты сугроб, головная машина остановилась. О том чтобы преодолеть его не было и речи, большая проходимость Уралов всё же имела свой предел.