Президент и другие рассказы, миниатюры, стихотворения

С этого момента заседание протекало менее натянуто, что вполне компенсировало отсутствие его результативности. После того как делегация раскланялась и генеральный директор, прощаясь, еще пощекотал котенка, президент сообщил секретарше, что котенок пока останется у него и, в связи с этим, не могла бы она раздобыть корзинку с мягкой подкладкой и наполнитель для кошачьего туалета.

Известие о том, что у президента в бюро появился домашний питомец разнеслось по департаменту с такой скоростью, что даже заведующая отделом эпидемиологической защиты принесла на заседание банку кошачьих консервов «Гурме» с тунцом.

Смеральда повела себя манерно, быстро обнюхала корзинку, которую для нее поставила фрау Эрисман, приняла ее во внимание, и тут же использовала по назначению наполнитель, кучка которого была рассыпана в углу на подстеленной газете. После этого она с мурлыканьем стала тереться о ноги президента.

Он вдруг заметил, что присутствие котенка как-то приподнимает ему настроение. Ни одно заседание не начиналось, прежде чем с удивлением или с улыбкой не была бы обнаружена Смеральда. И ей всегда удавалось непременно оставаться на сцене, была ли она возле президента или запрыгивала на стол заседаний, словно хотела поприветствовать новых посетителей.

Прежде чем покинуть свой кабинет перед обедом, он собственноручно открыл банку с кошачьей снедью, вывалил содержимое в блюдце своей кофейной чашки и своей чайной ложкой выскреб остатки. Он дал задание фрау Эрисман раздобыть на будущее миску для Смеральды, которая, подняв мордочку, посмотрела на него, когда он сказал, что уходит на обеденный перерыв и еще вернется.

Обед с послом Швеции прошел в дружеской обстановке, но после завершения встречи начальник протокола отвел его в сторону и спросил, как он собирается поступить с кошкой в своем кабинете. Ответ президента, что это новый питомец составляет ему приятное общество при исполнении им государственных дел, никак не удовлетворил начальника протокола. Они должны, сказал тот, срочно обговорить порядок следующей встречи, и в связи с этим он хотел бы просить разрешения посетить его в кабинете еще до того, как начнется интервью с журналистами из воскресной газеты.

Хорошо, сказал президент, если это его так беспокоит, пусть он зайдет, хотя он не понимает, что особенного тут обсуждать. Он улыбался, направляясь к себе по коридору. Но когда он открыл дверь, то остолбенел.

Кошачий наполнитель был разметан по всему полу кабинета, пахло тунцом в масле и мочой, и как только он сделал первый шаг, чтобы закрыть за собой дверь, то своим левым ботинком раздавил колбаску кошачьего дерьма, чей аромат тут же смешался с запахом портового кабака, наполнявшего комнату. Смеральда лежала на одной из подушек дивана, вытянув передние лапы, и зевала. Полосы на обивке показывали, что она пыталась ее расцарапать.

Президент покачал головой. Если бы ему вчера кто-то сказал, что так будет выглядеть сегодня его кабинет, он принял бы того за сумасшедшего.

И он рассмеялся.

Он позвал фрау Эрисман, которая при виде комнаты едва не упала в обморок, и попросил ее до начала слушания, которое состоится в одной из комнат для заседаний, вызвать службу уборки. На ее вопрос, должна ли она будет забрать кошку к себе или вызвать специальную службу, он ответил решительным отказом.

— Зверек мне нравится, — сказал он, — он останется со мной.

Через пять минут, сказала она, здесь появятся государственный секретарь министерства иностранных дел и переводчик в связи со срочным телефонным разговором, поэтому, не перейдет ли он в другой кабинет.

— Ах, не стоит, — весело сказал президент. Уже через несколько минут, сидя в кресле, он откликался на хриплый голос находящегося где-то вдали диктатора. Ему помогали напряженный государственный секретарь и весьма загнанный переводчик, которые придвинули поближе к нему свои стулья, протащив их через кошачью присыпку. Он держал у себя на коленях Смеральду и поглаживал ее. Речь шла о двух гражданах его страны, которые уже давно были задержаны в одной из стран-изгоев и президент этой страны выдвигал теперь все новые условия для их освобождения.

Разговор продолжался недолго, поскольку, как только его контрагент потребовал еще один дополнительный миллион на расходы по экстрадиции, президент сказал: «Я знаю, что Вам наплевать на этих двух людей, граждан моей страны. И знаете что? Мне тоже на них наплевать». Переводчик, побледнев, перевел эти слова на чужой язык, а государственный секретарь подавленно посмотрел на своего президента, который вдруг разразился громким хохотом. К их удивлению из телефонного громкоговорителя в ответ раздался такой же хохот диктатора. Смеральда громко мяукнула, и телефонная связь прервалась.

Государственный секретарь в недоумении покинул комнату президента, снял в прихожей свой ботинок и стал бумажной салфеткой вытирать с подошвы кошачье дерьмо, а переводчик неуверенно спросил, не стоило ли ему перевести как-то более мягко заключительную фразу президента.