Президент Каменного острова

Выглянуло солнце, и вокруг сразу повеселело: вода стала не такой темной и сердитой, на берегу красновато заблистали мокрые сосновые стволы. Пасмурные облака пролетали над островом не задерживаясь, а на смену им с юго-востока спешили солнечные, белые. Выпрямился камыш, ощетинившись своими ножами, закачались, мерцая на воде, лопушины. Они больше не становились на ребро. Затих ветер.

Я никак не мог столкнуть с места лодку. Слишком далеко вчера из воды вытащили.

Аленка, поежившись на мокром ветру, ушла в дом, звать ее не хотелось. Я изо всех сил налегал на корму, но лодка стояла как вкопанная.

— Каши мало ел, — услышал я голос Гарика. — А ну, дай-ка я… Раз, два, взяли!

Лодка стремительно соскользнула в воду — хорошо, что Гарик успел за цепь ухватить, а то без нас бы уплыла. Гарик охотно согласился отправиться со мной на разведку. По тому, как он все время поглядывал на дверь нашего дома, я понял, что он не прочь бы взять и Аленку.

— Спит, — соврал я. Сядет Аленка в лодку, Гарик и про остров забудет. Будет опять умничать. А я сиди как дурак, слушай.

— Разбудить можно…

— Крепко спит — из пушки не разбудишь!

— Вот соня!

— Не говори, — сказал я.

Мы подплыли к острову. С Гариком хорошо плавать, он на веслах как бог. Пришлось даже притормозить, чтобы не врезаться в заросли.

Где-то вход на остров. Должно быть, большая пещера, в которой можно лодку прятать. Но попробуй найди эту пещеру! Камыш и осока заслонили берег почти до половины. И намека нет на какой-то лаз. Придется карабкаться на остров, ухватившись за корни. Другого выхода нет. Задрав головы, мы с Гариком выискивали подходящее место.

— Попробуем здесь, — сказал Гарик.

Мы кое-как привязали к камышам лодку и, ухватившись за нависшие над головой корни, полезли. Мозолистый гибкий корень шевелился в руках как живой. Сверху на голову сыпался песок. Ногами мы упирались в берег, а руками перехватывали корни. Краем глаза я видел Гарика. Он вскарабкался выше меня.

— Не шмякнуться бы, — пропыхтел он.

Если сорвешься, то шлепнешься как раз в лодку. Можно без ребра остаться. Вот уже близка кромка берега, я вижу длинные, покачивающиеся стебли травы. Вот сейчас подтянусь и… Я так и не понял, что произошло: сжимая в руках коренья, я вдруг полетел вниз и бухнулся в воду. Когда вынырнул и протер глаза, то увидел рядом Гарика. Он крутился на одном месте и очумело смотрел на меня. Рубаха на его спине вздулась пузырем.

— И ты? — спросил он, выплевывая воду.

— Как видишь, — ответил я, озираясь. Лодки на месте не было. Это и хорошо, иначе мы грохнулись бы в нее. Лодки вообще не видно. Она исчезла. А до берега плыть далеко. Одежда моя намокла, облепила тело. Рядом плавал корень, за который я держался. Я обратил внимание, что он не обломан, а обрублен. Топором или тесаком каким-нибудь.

— Лодку спрятали, гады! — сказал Гарик.

— Поищем? — предложил я.

— Попадись мне этот Сорока…

— Что вам здесь надо? — услышали мы незнакомый голос. Гарик закружился на месте, задирая вверх голову.

— Прячешься? — крикнул он.

— Отдайте лодку, — сказал я.

Мы барахтались в воде и не видели того, кто с нами разговаривал. Он находился где-то над нами. И от этого чувства полного бессилия нас все больше разбирало зло.

— Держитесь от острова подальше, — сказали сверху.

— Это твой остров?

— Да.

— Собственный?

— Мы вас не трогаем? Не лезьте и вы к нам.

— Доберусь я до вас…

— Штаны не потеряй!

— Вот утонем — отвечать будете, — припугнул я.

Гарик повернул ко мне обозленное лицо.

— Ты еще слезу пусти…

Мы выбрались из камышей. Хотя одежда была и легкая, плыть неудобно. Гарик отфыркивался, бурчал что-то под нос. Проклятия Сороке. Одежда все больше мешала. Не сговариваясь, мы стали раздеваться. В воде это делать не очень-то просто. Брюки я стащил без труда, а вот с рубахой помучился. Даже воды пришлось глотнуть.

— Он у меня попляшет, — пыхтел Гарик.

— Лодку жалко, — сказал я.

— Узнает, почем фунт лиха!

— А что я отцу скажу?

— Вон твоя лодка, — сказал Гарик.

Я думал, что он пошутил, но, обернувшись, увидел лодку. Она медленно двигалась вслед за нами. Своим ходом. Без руля и без ветрил. Мы поплыли к лодке. Я думал, она удерет от нас, но плоскодонка стояла на месте, покачиваясь на волне. Мы забрались в лодку.

— Не сама ведь она поплыла за нами? — спросил я, оглядываясь на остров.

— Надоели мне эти фокусы, — сказал Гарик.

— Как ты думаешь, много их на острове?

— Это все он, — сказал Гарик. — Сорока-белобока!

— Его не достанешь — высоко живет.

— Достану, — сказал Гарик.

Я снова взглянул на остров. Пусто там и тихо. Но уж теперь-то мы точно знаем, что остров обитаемый. Живет там Сорока-белобока. Уж сколько мы о нем говорили, а в глаза еще ни разу не видели. Зато голос слышали. Сосны и ели стояли на берегу, а искривленные корни, покачиваясь, показывали нам фигу: дескать, накось, выкуси!

Глава одиннадцатая