Президент Каменного острова. Президент не уходит в отставку

- Эй ты, похититель! - то ли в шутку, то ли всерьез возмущались парни. - Оставь ее, это наш трофей… Идем с нами на Дворцовую площадь, красавица? Ты только прикажи, мы этого пирата в два счета в Неве искупаем…

- Вы мне надоели! - крикнула она. - Все! Все! Все!

- Хочешь, мы тебе песню споем? - не унимались парни. У одного из них появилась в руках гитара. - Школьный вальс? Или испанскую серенаду?..

Перед Сорокой стояла злющая Алена. Она уперла маленькие кулачки в бока и с вызовом смотрела на Сороку. Видя, что парни не отстают, он обнял ее за худенькие плечи и увлек за собой к Литейному мосту. Сзади дружно грянула песня:

Ах, зачем такая страсть,
Ах, зачем красотку красть,
Когда можно ее так уговорить…

- Да отпусти ты! - вырвалась она. - Вот возьму и пойду с ними!

- Ради бога, - сказал Сорока, убирая руку. - Ну, что же ты не идешь? - улыбнулся он.

- К этим? Дикарям? - рассмеялась она. - Знаешь, что они сказали? «Девушка, мы сейчас исполним ритуальный танец «там-там», а потом уведем вас на площадь, водрузим на Александрийский столп и будем вам поклоняться…»

- Такая честь, - сказал он.

- Я уже было собралась спать, но вспомнила, как после выпускного школьного бала гуляла с подругами по набережной в белую ночь, - рассказала Алена. - Оделась и потихоньку убежала из дома! - Глаза ее стали грустными, она вздохнула: - Нет, нельзя вернуть то, что когда-то было. - И сбоку взглянула на него. - Ты думаешь иначе?

- Кто-то сказал, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, - сказал он.

- Смешно, - сказала она, хотя видно было, что ей совсем не смешно, а скорее наоборот - грустно. - Президент Каменного острова, вместо того чтобы готовиться к экзаменам, в белую ночь один гуляет по набережной… Встречает попавшую в плен к дикарям девушку и, как Робинзон Пятницу, вовремя спасает ее…

- Надо было пройти мимо?

- Ты действительно появился кстати, - рассмеялась она. - Я уже хотела кричать от злости… Они преследовали меня от самого Зимнего. Какие-то балбесы из Технологического института…

- Тебе одной ходить по улице опасно… - усмехнулся Сорока.

- Почему же ты не сопровождал меня? - Она резко вскинула голову и взглянула ему в глаза.

Он не выдержал ее взгляда и отвернулся. Помолчав, сказал:

- Я даже не знаю, что тебе и ответить.

- Тогда молчи! - Она схватила его за руку и, ни слова не говоря, потащила к парапету. - Красиво? - тихо спросила она.

По Неве, подсвеченной нежно-розовым занимающимся рассветом, со стороны Финского залива бесшумно двигались три длинные узкие восьмерки. Гребцы в желтых футболках с номерами синхронно взмахивали веслами. Вода казалась застывшей, неподатливой, и быстрые лодки не плыли, а скользили по поверхности, как по катку.

Откуда-то прилетела ночная бабочка и уселась на черный воротник Алениной рубашки. Бабочка была серой с двумя круглыми пятнами на сложенных крыльях. Она отчетливо выделялась на черном фоне. Сорока острожно дотронулся до бабочки, она тут же улетела, оставив на кончике пальца серебристую пыльцу. Алена обернулась. Глаза ее на бледном лице показались ему огромными и глубокими, а губы черными.

- Я вспомнила «Грозу» Островского, - сказала она. - Неужели можно вот броситься в эту - бр-р! - холодную воду и… все. Ничего больше никогда не будет. Ни солнца, ни белых ночей, ни любви… - И тихо прочла:

Кончен пир, умолкли хоры,
Опорожнены амфоры,
Опрокинуты корзины,
Недопиты в кубках вины,
На главах венки измяты,
Лишь курятся ароматы
В опустевшей светлой зале…

- Что это на тебя нашло? - спросил он, чувствуя, как снова шевельнулось столь мало знакомое ему чувство, как нежность.

Сорока не любил еще ни одну девчонку. Он просто не знал, что такое любовь. Еще там, в Островитине, когда впервые увидел на берегу Алену, он подумал, что с такой девчонкой хорошо бы подружиться… И вот они стали друзьями. Но почему же тогда всякий раз при встрече с ней ему приходится внутренне сжиматься, контролировать каждый свой взгляд, слово, движение? Даже тогда, когда Гарика рядом нет? Почему ему с Аленой так несвободно? Почему всякий раз, уезжая с дачи, где они последнее время чаще всего встречаются, он чем-то встревожен? Снова и снова повторяет про себя все произнесенные ею фразы, припоминает взгляды, улыбку?..

И тут же, злясь на себя, гонит все мысли о ней прочь.

- Почему ты не спросишь, чьи это стихи?

- Я знаю, - ответил Сорока.

- Интересно, чьи же? - Она смотрела на воду и улыбалась.

- Блока.

Она повернулась к нему и засмеялась:

- И вовсе не Блока, а Тютчева! Ну что, самоуверенный пингвин? Не знаешь такого замечательного поэта - Федора Ивановича Тютчева?

- Знаю, - на этот раз очень уверенно сказал Сорока. - Сейчас… Вот, пожалуйста:

Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром…