Президент Каменного острова. Президент не уходит в отставку

Мы выбрали место неподалёку от плавучих водорослей и опустили камень, упрятанный в хозяйственную сетку, к которой была привязана длинная верёвка. Этот якорь придумал отец. Я уже предвкушал, как первый заброшу снасть, и тут выяснилось, что Алёнка забыла на берегу консервную банку с червями. Меня такое зло разобрало, что готов был Алёнку с лодки спустить. Или веслом огреть.

- Плыви, разиня этакая, за червями, - сказал я.

- У меня есть печенье, - сказала Алёнка, засовывая руку в карман. - Попробуем на печенье?

- Поменьше бы глаза на Гарика таращила, - сказал я. Вытащил сетку с камнем, и мы поплыли к берегу.

Снова брызги летели на Алёнку, но она молчала. У палатки дымился костёр. Лариса Ивановна жарила на алюминиевой сковородке яичницу. Вячеслава Семёновича и Гарика не видно. Захватив банку, мы вернулись на прежнее место. Это место я облюбовал. Здесь вчера вечером рыбак из деревни ловил рыбу.

Время шло, а мы всё ещё копошились. Никак не могли наживку нацепить на крючок. Алёнка держала червя далеко от себя и, наморщив нос, надевала на крючок. Червяк извивался, не хотел надеваться. Кое-как я нанизал своего червя и первым взмахнул удочкой. Алёнка вскрикнула: крючок с червяком запутался в её волосах.

- Забери эту гадость! - крикнула она. Пришлось через всю лодку шагать к ней и вытаскивать из волос червя с крючком. Крючок вытащил, а полчервя так и осталось в Алёнкиных волосах.

- Ты всё-таки старайся в воду попадать, - сказала Алёнка. - Боюсь, что в моей голове ты не поймаешь ни одной рыбки… А раз уж пришёл сюда, надень, пожалуйста, мне червяка.

Я надел ей червя и уселся на своё место. Взмахнула удочкой Алёнка - я зажмурился. И не напрасно. Возле уха тоненько свистнуло, затем больно царапнуло по щеке. Когда я открыл глаза, Алёнка как ни в чём не бывало сидела на корме и глядела на поплавок.

- Не клюёт? - спросил я.

- Раздумывает…

- Она будет долго думать, - сказал я, доставая из-за уха Алёнкиного червяка. - Кстати, запомни: в моём ухе рыба тоже не водится.

С горем пополам мы забросили удочки. У меня поплавок был красный, а Алёнкин - зелёный. Они неподалёку дружно покачивались на лёгкой ряби. У меня уже ногу защипало - отсидел, а поплавки всё так же покачивались. Солнце припекало. Я стащил безрукавку, Алёнка сняла платье и осталась в купальнике. Раз рыба не берёт, будем загорать.

- Серёжа, а что, если мы чертёж спрячем? Говорил, будем отдыхать на всю катушку, а сам из-за стола не вылезает.

- Хорошо, что по ночам не работает, - скачал я.

- Электричества нет, вот и не работает.

- Я звал на озеро. Не поехал.

Мы с Алёнкой очень хотели, чтобы отец как следует отдохнул. У него повышенное кровяное давление, и врачи говорили, что ему нужен полный отдых. Мы с Алёнкой знаем, что он сюда из-за нас поехал. Хотел сделать нам приятное. Вместе мы редко отдыхали. А тут на всё лето!

- Серёжа, - спросила Алёнка, - где мой поплавок?

Алёнкиного поплавка не было. На воде плавал лишь мой, красный.

- Тащи! - шёпотом сказал я.

Алёнка дёрнула удочкой, но из воды никто не показался, зато ореховое удилище согнулось в дугу.

- Кто-то дёргает!

Я вскочил и бросился к ней на помощь. Но Алёнка не отдала удочку.

- Я сама, - сказала она.

Из воды показался сначала поплавок, потом большая и удивлённая рыбья голова. Я никогда не думал, что такая большая рыбина может пойматься на маленький крючок. Рыбина, зевая вытянутым трубочкой ртом, спокойно шла Алёнке в руки.

- Поймала! - ликовала Алёнка. - Я говорила, что поймаю большую рыбину…

Насчёт «поймала» она поспешила. Рыбина подошла к лодке, с интересом посмотрела на нас чёрным с золотистой каймой глазом, затем лениво отвернула в сторону и ушла в глубину, помахав нам синеватыми плавниками. Леска в Алёнкиных руках натянулась и тоненько тренькнула, как балалаечная струна. Вместо рыбы у неё остался поплавок с собравшейся пружиной леской.

Алёнка чуть не плакала. Она смотрела на воду, как будто оттуда снова могла появиться эта большая рыбина и вежливо попроситься в лодку.

- Ушла… - сказала Алёнка.

- Теперь не догонишь, - посочувствовал я.

- Почему она ушла? Серёжа?

- Безобразница, - сказал я.

Пока я привязывал к Алёнкиной удочке новый крючок и грузило, мой поплавок ушёл в воду. Я взмахнул удилищем, на крючке червя не было. Кто-то слопал его.

Вдруг мы почувствовали сильный удар в лодку. У меня удочка чуть из рук не выпала.

- Это рыбина? - спросила Алёнка. Глаза у неё были большие и испуганные.

Если это действительно рыбина, то она размером с нашу лодку. Вряд ли такие экземпляры водятся в озере. И потом, с какой стати рыбина будет ударять в лодку? Слепая она, что ли?

Я перегнулся через борт и посмотрел в воду. Дна не видно. Здесь глубина приличная.

- Дёргает! - сказала Алёнка. Бросив удочку, она руками выловила леску. Раздался крик, и Алёнка отшвырнула снасть в сторону.

- Серёжа, - сказала она дрожащим голосом, - поплыли к нашему берегу…

- Орёшь как оглашенная…

- У меня клюнула… лягушка.

Я подобрал Алёнкину удочку. На крючке никого не было.

- Приснилось?

- Глаза выпученные… А рот раскрыт… Я хочу на берег…