Президент Московии: Невероятная история в четырех частях

На другой день утром фрау Кроненбах подала ему заявление Премьера с просьбой отправить его в отставку, на пенсию. Чернышев попросил секретаря пригласить к нему Премьера, сказав, что до встречи с ним он подписывать заявление не будет.

* * *

Попасть в гости за Стену было делом непростым. Сначала надо было получить вызов от застенного жильца, проживающего за Стеной не менее года. Затем два нотариально заверенных заявления соседей по жилячейке, не возражающих против проживания в их жилячейке постороннего лица в течение определенного приглашением времени. К приглашению прикладывалась характеристика Главного комиссара нужного сектора Наружной или Внутренней зоны Стены и гарантии застенного жильца, что он несет полную ответственность за поведение, высказывания и своевременное отбытие приглашенного лица, обеспечивает его проживание, питание, медицинское обслуживание, в случае необходимости. Получив данный набор документов гость должен был пройти медосмотр и получить карту с абсолютно чистой историей, собрать характеристики по месту работы, проживания и из Бюро анализа личных контактов и связей, пройти собеседование в Особом секторе Чрезвычайного отдела Комиссариата государственного порядка, дать подписку о своевременном возвращении и заполнить все анкеты на себя и всех родственников до третьего колена.

Когда-то всё это было непробиваемо, и за Стену попадали считанные единицы. Однако в последние годы процедура, не изменившись по форме, по существу весьма упростилась. Дело было в том, что из-за Стены уезжали. Все чаще и активнее, причем, что удивительно, делали ноги в первую очередь самые благополучные и удачливые, то есть жители Внутренней зоны. Уже не жилячейки, а целые жилблоки стояли пустыми, испуганно глядя на Божий свет скучающими вечно серыми окнами. А торговать-то надо было, товар-то завезли, загнить может, а все бесчисленные точки культурного отдыха, как-то: рестораны, боулинги, сауны, интим-клубы по интересам, закрытые яхт-клубы для мужчин, show-rooms для женщин старше 18 лет и прочие бары должны были хоть как-то функционировать, а про все остальное и говорить нечего – огромная индустрия обслуги застенных жителей остановилась. Поэтому на приезжих стали смотреть с надеждой: и отовариться могут – положенные четыре банки мясных или рыбных консервов всяк отхватит, и сыра полголовки и, главное, соли, сахара, мыла, всякой мануфактуры, а кто разживется спецталонами, то может и импортную шмотку оттопырить и, главное, оттянуться по полной, благо денежки накоплены для поездки, да и застенные не пожмотятся редкого гостя ублажить. Поэтому на все формальности смотрели сквозь пальцы, а после шести вечера можно было и за бутылку без бумаг проскочить. Хотя и стремно. Если попадешься, отымеют тебя в опорных пунктах по самое не могу и уйдешь гол как сокол, с болями в тазобедренной области и с нехорошей болезнью.

Впрочем, Татьяне нелегальщина была не нужна. Бабуля Евдокуша всю документацию собрала, не выходя из дома. Позвонила в секретариат Главного комиссара сектора «С» Внутренней зоны, и на другой же день доставили ей весь пакет со спецталонами в придачу. Дай Бог здоровья Комиссару – благодарный человек. Что бы там ни говорили, но и среди «едино-неделимов» иногда попадались люди… Татьяна же ни в какой протекции уже не нуждалась, она и сама могла составить протекцию кому угодно. За эти полтора года она стала замглавного редактора «Единого Урала», досрочно закончила аспирантуру и написала диссертацию «Поиск новых политтехнологий: предсказание как выбор пути». Помимо этого она была приглашена в команду Полномочного представителя в качестве референта по особо важным делам, и эта должность давала ей те самые неограниченные возможности, о которых никакой главный редактор или ректор университета и мечтать не могли. Правда, допуск для постоянного проживания за Стеной не получила. Для этого нужен был стаж референта по особо важным делам не менее четырех лет или некий поступок «особой важности, судьбоносный для региона или страны» («Уложение о расселении в пределах Стены», ст. 48/66, п. 17-а). Она располнела, превратилась из прозрачной, белокуро-беззащитной смешливой девушки в интересную молодую женщину, с несколько тяжелой походкой и озабоченным выражением лица. Со Сквозняком она уже давно не общалась, так как Яша намылился из страны, устроившись смотрителем в государственном заповеднике провинции Гуандун. Сначала Татьяна ему завидовала, но в последнее время она осуждала этот его поступок – наблюдать и охранять жизнь редких животных можно и нужно не только в Китае, но и на родном Урале, где не только редких, но и обычных животных почти не осталось. Осуждала, но скучала и по ночам вспоминала неунывающего, остроумного и легкого Сквозилу. Ночи она делила… Впрочем, это не важно, с кем она делила ночи, это было ее личное дело, и к нашему рассказу отношения не имеет. Делила… и вспоминала.