Президент не уходит в отставку

- Садовский, Гайдышев, Лунев, Сорокин - ко мне в кабинет, - приказал Томин и повернулся к владельцу "Жигулей": - Вас, товарищ, тоже попрошу пройти ко мне.

- Я тут ни при чем, - в спину забубнил Миша Лунь. - Я же на другом подъемнике...

Гайдышев взглянул на него и презрительно сплюнул.

- Запричитал, Лунь... - пробормотал он.

- Счеты сводишь, Сорокин? - громко, чтобы услышал начальник, сказал Длинный Боб. - Все из-за нее, Алены?

- Страшный ты человек, Садовский... - ответил Сорока.

- Рад? - с ненавистью посмотрел на него Ленька Гайдышев. - Взял, гад... за горло?

- За руку, - спокойно ответил Сорока. - Жуликов ловят за руку.

Из кабинета начальника производства Садовский и Гайдышев больше в цех не вернулись. Миша Лунь, сурово предупрежденный, был оставлен на работе.

Против Садовского и Гайдышева, в тот же день уволенных с работы Томин, как всегда, действовал быстро и решительно, - было начато уголовное дело.

А неделю спустя, когда Сорока поздно вечером возвратился из института на Кондратьевский, в него кто-то запустил здоровенным отрезком водопроводной трубы. Не будь у него мгновенной реакции спортсмена, ему бы несдобровать. Он успел отклониться в сторону, и железная штуковина просвистела возле самого виска. Треснувшись о тротуар, она козлом запрыгала по мостовой, высекая из асфальта искры. Сорока заподозрил, что трубой в него запустили из проехавшего в сторону кинотеатра "Гигант" грузовика-фургона. Жаль, номер не успел разглядеть. Трубу он на всякий случай прихватил с собой, а об этом случае никому не стал рассказывать, даже Васе Билибину.

В цехе сразу стало легче дышать. Никто не жалел Садовского и Гайдышеим. Даже Миша Лунь старался не вспоминать про своих бывших дружков. Теперь с ними чаще всего встречался в кабинете следователя, в качестве свидетеля. Настроение у Миши было подавленное, но работал он исправно и никакими темными делами больше не занимался.

Встретились в коридоре милиции и Сорока с Длинным Бобом. Их обоих вызвали к следователю, который почему-то больше чем на полчаса задержался. Садовский был, как всегда, модно одет, курил американские сигареты с золотым обрезом. С улыбкой протянул пачку Сороке, хотя отлично знал, что тот не курит.

- Благодаря тебе снова у меня отпуск, - сказал Садовский.

- Ну и как отдыхается? - поинтересовался Сорока и тут же пожалел, что дал волю языку, потому что Боб не преминул отомстить ему.

- Ходили с Аленой в кино, - глядя на него, охотно разговорился Боб. Какой-то двухсерийный японский - забыл, как называется... Алене очень понравился.

- Я думал, ты сухари сушишь, - подковырнул и Сорока.

- Не будь у меня компаньоны лопухи, в жизни бы тебе не поймать нас, сказал Боб. - Не впервой, переживем и это.

- Значит, уже попадался?

- Самое большое - дадут условно год с вычетом процентов из зарплаты, а может, и обойдется...

- Мягкий у нас закон к таким, как ты, - заметил Сорока.

Боб протянул длинные руки, пошевелил пальцами. Глаза его смеялись.

- Эти рычаги везде понадобятся, - сказал он. - Работу я в два счета найду. Не хуже этой... А вот Алена...

- Не трогай Алену, - оборвал Сорока. - Лучше расскажи: как ты с Борисовым Сашу Дружинина угробил и меня чуть на тот свет не отправил?

Он даже не ожидал, что Длинный Боб так перепугается: кровь отлила от его щек, глаза затравленно забегали по сторонам. Всю его былую самоуверенность будто ветром сдуло.

- Не докажешь! - свистящим шепотом произнес он. - Никто не хотел вас пришить... И потом за рулем был не я... - Он заглядывал Сороке в лицо, кривил губы в улыбке. - Вы же сами прицепились к нам... Ну и доигрались! А я тут ни при чем. Сбоку припеку. Еще помогал вас грузить в машину... Не старайся, Сорокин, не пришьешь мне еще одну статью!..

- За рулем ты не был, но водителя подзуживал против нас, - сказал Сорока. Он отвернулся, потому что неприятно было смотреть на растерянное лицо Садовского, и через силу закончил: - Угробили человека, который был в тысячу раз лучше вас, вместе взятых.

- Ты не говори этому, - Длинный Боб кивнул на дверь следователя, - про аварию. Он и так глубоко копает под меня... Будь человеком, а? Чтоб мне подохнуть, если я виноват в аварии... Никто не заставлял Сашку обгонять на повороте... Хоть и не виноват, а следователь к делу пришьет... Для морального аспекта.

- Ты мне еще толкуешь о морали? - вспыхнул Сорока. Схватил рукой Садовского за ворот и даже не заметил, как у того длинные ноги оторвались от пола. Глядя ему в лицо своими потемневшими серыми глазами, почти выкрикнул: - Ты убил Сашу, подонок! И просишь меня, чтобы я скрыл это?!

Заметив, что у Длинного Боба прилила кровь к лицу и он не может вымолвить слова, отпустил его, машинально вытер руку о брючину.

- Мстишь, гад, за Алену? - на всякий случай отступив, хрипло проговорил Садовский. - Топи! Капай, только ничего у тебя не выйдет, Сорока! За рулем-то не я был...

Глаза у него трусливо бегали, он даже вздрогнул, когда позадли хлопнула дверь и показался следователь. Поравнявшись с ними, тот пристально посмотрел сначала на одного, потом на другого.