Президент не уходит в отставку

- Это его нож, - коротко сказал он, пряча оружие в карман своей куртки.

- А это? - кивнула Алена на темное поблескивающее пятно на полу.

- Вино, - сказал он и подтолкнул ногой пустую бутылку с пестрой этикеткой.

- Тима, что с ним? - тихо спросила Алена.

- Очухается, - проворчал Сорока, незаметно ощупывая левый бок, там все сильнее саднило. Куртка под мышкой была влажной и распорота. Когда Алена отвернулась, чтобы идти к выходу, он взглянул на ладонь: кровь!

Сквозь зубы тихонько чертыхнулся: опять зацепили! Алена тут же повернулась к нему и обеспокоенно заглянула в глаза.

- Ты что-то сказал? - спросила она и, не удержавшись, снова метнула быстрый взгляд на неподвижную фигуру на полу.

- Я подумал, что могло бы случиться, если бы я опоздал, - сказал Сорока и внутренне содрогнулся: он бы себе этого никогда не простил.

- Я не такая уж беззащитная. Я скорее бы умерла, чем... - ответила она и передернула плечами. - Уйдем отсюда, Тима?

- Я так и знал, что у вас все в порядке, - возбужденно сказал Гарик, появляясь перед ними. - А этот жулик из комиссионки сбежал,.. Поглядел бы ты, как он с сосной поцеловался!

- И ты здесь? - удивленно уставилась на него Алена.

- Я-то ладно, а вот ты на чужой даче что делаешь? - подковырнул Гарик. - Задала нам работку!

- Дай я тебя поцелую! - улыбнулась Алена, и, приподнпявшись на носках, чмокнула его в щеку.

- Ты что делаешь? - с притворным ужасом воскликнул Гарик. - Погляди на Сороку. Он бледный как смерть... от ревности!

- Погляди, что с этим... - кивнул тот на затемненную комнату.

- Без жертв не обошлось? - ухмыльнулся Гарик и прошел в комнату. Немного погодя оттуда послышался его голос: - Один изуродованный труп обнаружен на полу... Личность убитого опознать не удалось... Да вставай ты, гнида! - ругнулся он. Послышалась возня, раздался стон.

- Окати его из ведра, - посоветовал Сорока и, вытирая о брюки руку, вышел вслед за Аленой из этого проклятого дома. В левом боку противно саднило. Здесь, на улице, он почувствовал, как теплые капельки медленно скатываются из-под мышки по боку куда-то вниз, к бедру. Судя по всему, рана неглубокая, поверхностная, иначе бы кружилась голова и он уже почувствовал бы слабость.

Посадив Алену в машину, он вернулся в дом. Вместе с Гариком втащил Садовского в освещенную комнату, у газовой плиты нашел цинковое ведро с водой и с размаху вылил ему на голову. Боб зашевелился, с трудом разлепил вспухшие веки и застонал. Глаза у него были мутные с поволокой. Он бессмысленно переводил взгляд с Сороки на Гарика и с трудом шевелил разбитыми, вздувшимися губами. Что он шептал, было не разобрать, да Сорока и не вслушивался. Перешагнув через его разбросанные на полу ноги, он с нескрываемым отвращением сверху вниз посмотрел на своего врага.

- Здорово ты его отделал... - заметил Гарик, тоже глядя на мокрого, взъерошенного Боба.

- Глеб... - пробормотал Садовский.

- Твой дружок тю-тю! - присвистнул Гарик. - Гарун бежал быстрее лани...

- Бросать его здесь одного нельзя, - проговорил Сороока.

- Что ему будет? - беспечно ответил Гарик. - Проспится, протрезвеет и как миленький встанет на ноги.

- Надо бы в больницу отвезти, - озабоченно продолжал Сорока. - Судя по всему, у него сотрясение мозга.

- Ну уж дудки! - возмутился Гарик. - Чтобы я такого подонка в больницу повез... Да он и в машину не влезет... По дороге откуда-нибудь позвоним и вызовем "Скорую". Погляди, какой номер дачи.

Боб зашевелился на полу, снова раскрыл мутные неподвижные глаза.

- Я сам... - пробормотал он. - Не надо никого... Твоя взяла... Точка! Я ухожу с твоей... - Он сглотнул и, помолчав, закончил: - Не надо было так... с Аленой.

- Это ты нас тогда... на шоссе? - повинуясь безотчетному внутреннему импульсу, спросил Сорока.

Но Садовский снова закрыл глаза и, с хрипом вздохнув, замолчал. Желтая прядь прилипла к разбитой скуле, одно веко мелко-мелко вздрагивало.

- Пойдем, - тронул задумавшегося Сороку за плечо Гарик. - Что с ним толковать?

Они вышли из дома. Гарик с сердцем захлопнул дверь, но она снова открылась. Сорока поднялся на ступеньки и прикрыл. Тихий он был сейчас, Сорока, и задумчивый.

- Ты слышал, что он сказал? - спросил он Гарика, который чиркал на ветру зажигалкой, разглядывая на фасаде дома номер.

- Не знаю, что он такого сказал, - проговорил Гарик, - но уверен, что теперь он Алену оставит в покое!.. - И, помолчав, прибавил: - И Нину тоже.

- А что, он и...

- Было дело, - усмехнулся Гарик. - Нина рассказывала, как он недавно опять приставал к ней с этим сводником Глебом... Жаль, что тому мало досталось!

Гарик забрал у него ключи. Сорока сел на заднее сиденье рядом с Аленой. Даже в темноте было заметно, как у нее лихорадочно блестели расширившиеся глаза. Она придвинулась к Сороке и взяла его холодную руку в свои ладони.

- Мальчишки, если бы вы знали, как я вас люблю, - прошептала она.

- Что же ты так поздно мне сказала об этом? - рассмеялся Гарик, Ему было почему-то весело и хотелось все время шутить, смеяться, но Алена и Сорока были какие-то притихшие, грустные.

- Помолчи, дурачок, - попросила Алена.