Президент от мафии

Эй-Джей двинулся к лифту и нажал кнопку. Он уставился на свое искаженное изображение в отполированной медной двери. Он казался толще, шире и ниже ростом, с сияющей желтой кожей. Отражение делало его немного похожим на Мики Ало.

– Поговорим о решающих событиях в твоей жизни, – обратился он к самому себе.

Двери открылись, и Эй-Джей вошел в кабину. Она поглотила его, словно кит Иону, пропустив в свое чрево из красного дерева с медными поручнями. Впервые в своей жизни, именно здесь, Эй-Джей задумался, что же случилось с тем маленьким мальчиком с Бикер-стрит.

Глава 47 Темнота

Комната была маленькой и темной, в воздухе стояло зловоние от мочи и плесени.

Она сидела со связанными за спиной руками. Плечи ломило от боли, и ей очень хотелось пить. Что-то вроде салфетки или полотенца затыкало ей рот, а сверху его заклеили клейкой лентой. Сначала женщина плакала, но потом нос заложило. Это мешало ей дышать, и она чуть не задохнулась. К счастью, пленница вовремя заметила опасность, пока еще не стало слишком поздно, и заставила себя перестать плакать. Это требовалось, чтобы выжить. «Расслабься, – приказала она самой себе, – дыши медленно». Через несколько мучительных секунд воздух снова стал поступать ей в легкие.

Анита Фаррингтон Ричардс была до смерти напугана, но она решила, что у нее есть единственный шанс на спасение. Не терять головы, оставаться спокойной и надеяться найти способ договориться с похитителями, которых она едва разглядела.

В восемь тридцать жена Хейза Ричардса вышла из резиденции губернатора, положила чемодан в багажник своей машины и поехала через весь Провиденс на Ривер-стрит, где намеревалась встретиться со Сьюзан Солер, адвокатом по бракоразводным делам. Анита договорилась о встрече в девять утра и никому ничего не сказала. Она ехала к Сьюзан в офис, когда у светофора коричневый «камаро» врезался в задний бампер ее автомобиля. Она собралась было обменяться водительскими удостоверениями с виновником аварии, когда темная тень заслонила стекло возле переднего пассажирского сиденья. Прежде чем Анита успела хотя бы вскрикнуть, дверцу с ее стороны распахнули и в мгновение ока двое мужчин зажали ее на переднем сиденье. Она начала кричать, но мужчина слева от нее пригнул ей голову и затолкал кляп ей в рот. Потом он нагнулся и прошептал ей в самое ухо:

– Заткнись или умрешь.

И они рванули с места. Голова Аниты прижималась к бедру водителя. Она слышала шум проезжающих машин и время от времени мужчина на пассажирском сиденье давал указания шоферу.

– Вот здесь направо… проедешь полквартала… Они откроют ворота.

Один раз женщина попыталась распрямить ноги.

– Только пошевелись, и я вышибу тебе мозги, – произнес ее похититель. Потом машина остановилась. Она почувствовала какой-то очень сильный запах, возможно, масло в бочке. Прежде чем женщине позволили выпрямиться, ей на голову натянули что-то вроде капюшона. Потом связали за спиной руки и повели по неровной мостовой. Анита слышала, как открылась металлическая дверь, потом ее провели по каким-то ступенькам, и наконец она оказалась в этой комнате. Капюшон стянули с ее головы, дверь закрылась, оставляя узницу в темноте.

Анита отчаянно пыталась держаться, не сходить с ума. Ее охватывал леденящий страх, время от времени приводя на грань безумия. И каждый раз она усилием воли приходила в себя. Но ее мысли не могли стоять на месте. Они кружились водоворотом, цеплялись за ничего не значащие детали ее жизни, а потом пускались вскачь в поисках неизвестно чего.

«Господи… О, Господи… О, Господи, – нараспев повторяла женщина про себя. – Что они со мной сделают? Как такое могло случиться?».

* * *

Эй-Джей отослал самолет обратно в Мемфис за представителями прессы и сотрудниками аппарата избирательной кампании. Он оставил Хейза в резиденции губернатора и пошел по обсаженной деревьями аллее к себе в офис. Тигарден уселся в свое старое кожаное кресло и постарался вернуть то возбуждение, которое он испытывал всего несколько часов назад, когда они выиграли «супервторник». Но тщетно. Чувство возбуждения сменила страшная апатия.

В десять минут первого ему позвонил Хенни Хендерсон. Он услышал, как его секретарша пропела обычное:

– Мистера Тигардена нет в настоящий момент.

Но Эй-Джей немедленно вскинул голову, когда она произнесла:

– Вы не могли бы повторить этот номер, мистер Хендерсон?

– Я возьму трубку, Джилл, – окликнул ее Эй-Джей.

– О, как раз вошел мистер Тигарден. Теперь я могу вас соединить.

И спустя мгновение в трубке зазвучал голос координатора избирательной кампании Паджа Андерсона.

– Ну, я полагаю, что вы сегодня утром счастливы, – осторожно начал «умник» из лагеря республиканцев.

– Как поживаете, Хенни? Вы звоните, чтобы договориться о матче по гандболу или просто соскучились без меня? – приветствовал Тигарден человека, с которым не разговаривал десять лет. С тех пор, как Хендерсон назвал его нестреляющей пушкой в демократической партии.