Президент от мафии

– От самолета мало что осталось, – передавал с места событий корреспондент в пальто из ткани букле. – По имеющимся данным, в последние годы многие другие самолеты не смогли приземлиться в международном аэропорту имени Хопкинса. «Лирджет-55», на борту которого находилась миссис Ричардс, жена кандидата на пост президента от демократической партии, врезался в зернохранилище и взорвался. Представители федерального управления авиации находятся на месте аварии. Они перевезут обломки самолета в ангар аэропорта для изучения. Из-под обломков самолета было извлечено три тела. Согласно плану полета, предъявленному в Провиденс, это Дэвид Хортон, первый пилот, Сэм Шелтон, второй пилот, и жена кандидата на пост президента Анита Ричардс. Идентификация по зубам подтвердит это. Вероятно, это произойдет завтра.

Затем перед камерой появился Видал Браун, эти съемки были сделаны немного раньше.

– Хейзу Ричардсу дали успокоительное. Анита была подругой его жизни, они познакомились еще в колледже, и она разделяла все его мечты и надежды. Он просто убит этой потерей.

– И что ты по этому поводу думаешь? – поинтересовался Коул.

Уоллис Литман увидел репортаж, когда смотрел десятичасовой выпуск новостей. Он никогда не ложился спать, не посмотрев последний выпуск новостей, чтобы его критические замечания могли быть изложены на утреннем совещании. Филиал Ю-би-си в Кливленде прислал пленку о катастрофе «лирджета» и подтверждение смерти Аниты Ричардс. Уоллис отбросил свой блокнот и позвонил Стиву Израелу в его рабочий кабинет в «Ободе», надеясь, что тот расскажет ему о возможных последствиях.

– Я не знаю, – ответил Стив, когда Литман задал ему вопрос о политическом резонансе. – Такого никогда раньше не случалось. Самый последний случай произошел в 1857 году с Джеймсом Бьюкененом. Его невеста, на которой он собирался жениться перед церемонией инаугурации, покончила с собой. Поэтому дело кончилось тем, что роль первой леди исполняла его племянница Хэрриет Лэйн. Разумеется, это совершенно другой случай. Мы проводим телефонный опрос прямо сейчас, но я предполагаю, что Хейз получит большую волну сочувствия.

Уоллис повесил трубку, подошел к окну и посмотрел на небо Нью-Йорка. У него возникла тревожная мысль. Мог ли Мики иметь какое-то отношение к этой катастрофе? Потом Литман прогнал эту мысль. А что от этого может выиграть он сам?

Сотрудники аппарата избирательной кампании Паджа Андерсона в Вашингтоне собрались в маленькой комнате в помещении, арендованном на время кампании. Они ждали Паджа и Хенни. Те приехали спустя двадцать минут. Падж сбросил пальто на стол, все сели. Хенни повернулся к Джастину Дэвису, специалисту по опросам и анализу общественного мнения.

– Джастин, у тебя есть результаты?

Дэвис, симпатичный плотный мужчина с задумчивым видом, уже успел провести предварительный телефонный опрос. Результаты лежали перед ним. Для Паджа Андерсона и его команды они были ужасными.

Дэвис встал, держа листок в руке.

– Начнем с того, что я сочувствую потере Хейза… Но нам придется иметь дело с политическими последствиями. Это может повлиять на нашу стратегию, так что простите меня, если покажусь вам излишне хладнокровным.

– Понятно, – откликнулся Падж.

– Хорошо. Это всего лишь результаты трехсот звонков, так что достоверность опроса весьма приблизительная. К тому же респонденты были выбраны произвольно, поэтому демографический аспект не учитывается. Все, кому мы позвонили, очень сочувствуют Хейзу. На вопрос, помешает ли ему потеря жены справиться с обязанностями президента, люди отвечали, что нет. Это меня не удивило. Поразило меня другое. Этот случай как-то улучшил отношение к нему, как к человеку. На те же самые вопросы, что и неделю назад, положительно ответили на пятнадцать процентов больше. То же самое относится к вопросам о поведении в критической обстановке и к вопросам экономики. Каким образом эта катастрофа смогла улучшить его способность справиться с международным военным кризисом или экономикой, ставит меня в тупик, но таковы результаты. Разумеется, это лишь предварительные данные, но теперь нам придется иметь дело с тем фактом, что к Хейзу чертовски хорошо относятся. Я полагаю, что этот вал сочувствия будет нарастать, а не спадать. Вопрос в том, станет ли это всего лишь двухнедельным феноменом или поднимется до наивысшей точки и превратится в часть его базового коэффициента. – Джастин сел и посмотрел на Хенни и Паджа.

– Что вы собираетесь делать с девочками Ричардса? – спросил Сэм Дершмен из задней части комнаты.

Об этом думали все. Дершмен был пресс-секретарем, и он планировал на следующий день большой разговор на тему «поматросил и бросил» с Бонитой Мани, которая должна была определить место Хейза в «Зале Славы Бабников».

– Если вы с этим выступите, то добьетесь только отрицательного результата, – сказал Джастин.

В комнате стояла тишина.