Президент планеты

– Пожалуйста, не делай ничего необдуманного, – попросил Хи. – Я не могу защитить тебя здесь. Если на тебя будут нападать заключённые, это не проблема, но надзиратели – самые презренные и мстительные люди. Лучше проглотить гордость и склонить голову, чем получить по шее дубинкой.

Весь оставшийся день они сидели на этой лавке и смотрели на горизонт. Местные называли это место трибуной. Она располагалась выше уровня стены, и с неё можно было обозревать окрестности. Видимо, это было сделано специально, чтобы заключённые видели, какие красивые места располагаются вокруг. Красивые и недоступные.

В который раз Андрес думал о том, когда же его испытания закончатся. У его семьи есть множество влиятельных союзников, и они обязательно вытащат его из тюрьмы, если узнают, где он находится. Мама, его братья и сёстры наверняка уже собирают вокруг себя силы, чтобы дать отпор Тауэру. Если посчастливится и ему удастся подкупить охрану, сбежать из этой тюрьмы, он наймёт самую дорогую антитеррористическую частную армию – ПиВотч Элтиди. Две тысячи элитных военных в самом современном обмундировании. Они участвовали в каждой крупной и мелкой войнах за последние двадцать лет. При взгляде на них наёмники Тауэра исчезнут быстрее, чем стервятники перед львами. Быстрее, чем огонь перед дождём. Быстрее, чем сливочное пирожное на столе перед Дарвином.

Надо только сбежать. Андрес надеялся, что это произойдёт в ближайшее время, а не через двадцать лет. Такой срок он не выдержит.

Больница. Сладкоежка

Артур очнулся в больнице, голова раскалывалась, но это было не самой большой его проблемой. Он не помнил ни кто он, ни какого возраста. Он даже перестал понимать речь, забыл и русский, и английский языки, которыми до этого владел. Его мозг восстановился ровно настолько, чтобы слова окружающих людей звучали знакомо, но все равно бессмысленно. Ему было семнадцать, но чувствовал он себя как новорожденный.

По загадочной случайности он оказался лежащим на больничной койке с привязанными руками и ногами. Ремни с мягкой подкладкой не давали свести руки, а ногам оставляли ещё меньше места. Ужасно чесалась голова. Он не помнил, как здесь оказался, впрочем, его интересовало только одно – шоколадка. Она лежала на тумбочке рядом с часами. Даже сквозь упаковку он чувствовал сводящий с ума аромат.

На улице было темно, в палате горел свет. Воздух вокруг был настолько сухой, что губы потрескаются, если улыбнуться. И постоянный шум за дверью.

Что там происходит, Артур не знал, может быть, какой-то праздник, по какой ещё причине люди могут собраться вместе в одном здании? Этот шум не давал ему уснуть, поэтому приходилось ворочаться всю ночь, чтобы не лежать в одной позе. Наутро он чувствовал себя раздавленным и неимоверно уставшим.

Ремни были настолько короткими, что давали рукам совсем чуть-чуть свободы: Артур мог сделать только лёгкую разминку, почесать затылок не получалось. Спуститься ниже по кровати и почесать голову тоже было невозможно: через грудь у него был переброшен ещё один ремень.

Намучавшись достаточно, Артур решил любым способом завладеть шоколадкой, не руками, так хитростью. Он проверил, что у него есть под рукой. Единственным предметом в подчинении оказалось одеяло. С помощью ног и доступной свободы у рук он сложил его в два слоя и набросил на тумбочку, а затем резко дёрнул на себя. Шоколадка вместе с тарелкой, на которой лежала, приземлилась на кровать. Артур быстро вернул одеяло в нормальное положение, чтобы никто не увидел под ним честно добытое сокровище.

Разорвать упаковку оказалось сложнее, чем он думал. Имея в наличии лишь пальцы одной руки, это действие превратилось в настоящее испытание. Наконец упаковка поддалась, и он бросил шоколадку к голове. Там он изогнулся и стал откусывать её, пачкая простыню и подушку.

Это оказалась самая вкусная шоколадка из всех, которые он когда-либо ел. Но не успел он как следует насладиться ею, как в палату вошла любопытная пара: толстый мужчина с затуманенными глазами и стройная женщина, стоящая на нетвёрдых ногах. Одета она была слишком пёстро для больницы. Обоим было около пятидесяти. Это был Чарльз Тауэр с женой, но Артур их не узнал и решил, что они хотят забрать его шоколадку.

– В колодец не поместится слон, – сказал мужчина и улыбнулся недоброй улыбкой: – Телевизоры бывают разные.

Слова для Артура звучали приятно, они были как музыка для его ушей, но смысл он не улавливал. Каждое отдельное слово было для него знакомым, но при сложении вместе предложение получалось бессмысленным. Он не понимал собеседника и не мог ответить. Мужчина присел на край кровати. Артур решил, что у него вот-вот отберут сладость, и злобно зашипел.

– Ботинки опережают подошвы, – продолжал мужчина, глядя Артуру в глаза.

Видя, что Артур его не понимает, Чарльз наклонился к нему вплотную, словно это могло помочь.

– Ботинки опережают подошвы, – повторил мужчина мягким голосом. – Грузить стулья вверх ногами трудно.