Президент пропал

– Черт, да что же нам делать?

«Все просто», – писала Нина в сообщении.

Я похлопываю себя по карманам, затем оглядываю помещение.

– Где мой телефон? Куда он подевался?

– Попробуйте «Нина», – говорит Стас.

– Не подходит. Ни заглавными, ни строчными, никак, – отзывается Девин.

– Тогда «Нина Шинкуба» во всех комбинациях.

– А как на латинице «Шинкуба»?

Все смотрят на Стаса, тот пожимает плечами.

– Я не знал ее фамилию, пока вы мне не сказали, помните?

Да и мне ее сообщила Лиз; я тоже не видел, как она пишется. Надо ей позвонить. Я снова похлопываю себя по карманам, оглядываюсь.

– Да где же он?!

– В начале, наверное, эс-эйч, а в середине… кей? – размышляет вслух Кейси.

Девин начинает перебирать варианты:

Nina Shinkuba

nina shinkuba

NINA SHINKUBA

NINASHINKUBA

ninashinkuba

Без толку.

Таймер показывает 26.35.

– Где, черт побери, мой телефон? – спрашиваю я снова. – Эй, никто не…

И тут я вспоминаю. Он остался в техническом штабе. Я отложил его, когда Девин готовился запустить вирус. Потом прибежал Алекс, сообщил об атаке и погнал нас сюда… а телефон так и остался там лежать.

– Сейчас вернусь.

Алекс замечает мое движение и, не отрываясь от рации и смартфона, по которому следит за происходящим снаружи, заслоняет собой дверь.

– Стойте, сэр! Пока не скажут, что все чисто, я вас не выпущу.

– Алекс, там мой телефон. Он мне очень нужен.

– Нет, господин президент.

Я хватаю его за грудки. Такого он не ожидал.

– Агент Тримбл, приказываю немедленно меня выпустить. Этот телефон сейчас важнее, чем моя жизнь.

– Тогда пойду я, – говорит Алекс и лезет в карман.

– Так иди! Давай!

– Сейчас, сэр, – отвечает он и достает что-то из кармана.

– А вы думайте! – кричу я остальным. – Попробуйте Стаса! Аугустас Козленко!

Глава 106

Бах бесшумно спрыгивает со стиральной машинки и выглядывает в коридор. Ее предупреждали, что подвал – не запутанная сеть помещений, а длинный коридор, несколько комнат по бокам, а слева посередине – лестница.

Снаружи доносятся звуки: что-то тяжело падает на землю, раздаются приказы, и по лужайке рассредоточивается не меньше взвода солдат.

Снова вертолет. Высаживает морпехов, а возможно, и спецназ.

Топот ног. Они бегут. Бегут к открытому окну…

Бах пригибается и перехватывает оружие поудобнее.

Однако военные пробегают мимо и останавливаются. Один встает у окна.

Зачем они…

– Западная группа на месте! – кричит кто-то.

Западная группа.

Бах как раз в западной части дома. Следовательно, должна быть северная, южная и восточная группы.

Они перекрывают периметр.

В эту минуту ей вспоминается мама, Далила, как она терпела еженощные приходы солдат, как прятала детей подальше – в чулан, давала наушники и включала пассакалью или концерт для скрипичного дуэта. Лишь бы дети не слышали, какие звуки доносятся из спальни.

– Слушайте только музыку, – говорила она Бах и ее брату.

Бах берет себя в руки и подходит к проему первой комнаты налево. Технический штаб – так ее назвали.

Она осторожно заглядывает туда. У стены стоит большой белый экран, на нем:

Введите пароль: __________ 26.54

Затем в пустой рамке появляются слова: «Nina Shinkuba».

Исчезают. Затем снова: «nina shinkuba».

И так еще несколько раз:

NINA SHINKUBA

NINASHINKUBA

ninashinkuba

Рядом с рамкой – числа, что-то вроде таймера.

26.42

26.39

26.35

Выставив пистолет перед собой, Бах врывается в помещение, обводит его взглядом. Никого. Быстро заглядывает за шкаф и стопку коробок, но и там никто не прячется.

Ей говорили, что он будет здесь.

На белом экране появляются новые слова:

Stas Koslenko

StasKoslenko

staskoslenko

Augustas Koslenko

Ага, вот имя; но зачем кому-то его печатать?

Раздается жужжание, Бах отпрыгивает в сторону. А, это вибрирует телефон на столе. На экране высвечивается: «Лиз ФБР».

И тут Бах поднимает глаза.

Только теперь она замечает, что в углу висит камера слежения. Огонек горит красным – значит, работает.

Она делает шаг в сторону, камера поворачивается следом.

По спине пробегает холодок.

Со стороны прачечной доносится шум. Кто-то пытается высадить окно снаружи.

Над головой громыхает топот множества ног. Военные бегут к подвалу. Дверь наверху распахивается.

Затем всем скопом они спускаются по лестнице. Бах подбегает к двери технического штаба, запирает ее и медленно пятится назад, пока не упирается в стену.

Снимает с пистолета глушитель.

Глубоко вдыхает, чтобы унять бьющееся у самого горла сердце. Горячие слезы застилают поле зрения.

Она нежно проводит рукой по животу.

– Ты – мой прекрасный дар, драга моя, – шепчет Бах на родном языке. – Я всегда буду с тобой.

Она отстегивает с пояса телефон, вынимает провод наушников, пропущенный под комбинезоном.

– Вот, слушай, мой ангелочек.

Из списка воспроизведения Бах выбирает церковную кантату «Блажен муж». Нежные переливы скрипки в исполнении Вильгельма Фридемана Херцога, плавное введение «голоса Христа», энергичное соло сопрано:

Ich ende behände
mein irdisches Leben,
mit Freuden zu scheiden
verlang ich itzt eben.

Окончись же скорее, моя земная жизнь!