Президент пропал

С не меньшим облегчением Стас опускает штанину.

– Эти машины – просто металлолом, – говорит он, – реагируют на то, на что запрограммированы реагировать. Скажешь, что не видят ничего, – они и не видят. Велишь закрыть глаза, и они закрывают. Даже не спрашивают, зачем. Машины.

Вспоминаю рамку, через которую проходил. Она не была оборудована рентгеном, как в том же аэропорту. По сути, дверной косяк, который пищит или не пищит, когда через него проходят, а рядом бдят охранники, дожидаясь сигнала.

Стас неким образом взломал ее. Обезвредил, когда проходил.

Взломал систему электроснабжения на Пенсильвания-авеню, 1600[23].

Это из-за него разбился вертолет в Дубае.

И еще ему известно о «Темных веках».

– Вот он я, Стас, – говорю. – Ты добился своей встречи. Теперь выкладывай про «Темные века».

Парень разве что не улыбается. Узнать пароль – большое достижение, и он это понимает.

– Ты хакнул нас? – спрашиваю. – Или…

Улыбка исчезает с его лица.

– Вас волнует это «или». Волнует настолько, что даже сказать не можете.

Он прав, и я не спорю.

– Если я не сам выкрал пароль, – продолжает Стас, – то остается лишь один путь, каким я мог узнать его. И вы знаете, каким.

Если Стас узнал о «Темных веках», не взламывая наших систем – честно, не представляю, как взлом вообще возможен, – у него есть информатор. А ведь круг лиц, знающих о «Темных веках», очень, очень узок.

– Вы поэтому и согласились прийти. Четко понимаете… всю важность.

Киваю.

– Разумеется. Это значит, что в Белом доме завелся предатель, – говорю я.

Глава 25

Толпа болельщиков взрывается радостным ревом. Звучит оргао́н. «Нэйшнлз» убегают с поля. Кто-то протискивается мимо к проходу. Я этому человеку завидую, его самая большая проблема сейчас – вовремя добежать то туалета или до киоска, чтобы перехватить начос.

В кармане жужжит сотовый. Тянусь за ним и запоздало соображаю, что резким движением мог напугать Стаса.

– Телефон, – объясняю. – Просто телефон. Дежурная проверка.

Он хмурится:

– В каком смысле?

– Глава администрации. Хочет убедиться, что со мной все хорошо.

Стас недоверчиво отстраняется. Мне, впрочем, его одобрение не требуется. Если не отвечу, Кэролайн заподозрит самое худшее, и тогда жди последствий. Она вскроет конверт, который я ей оставил.

Сообщение от К. Брок. Всего одна цифра, на сей раз «4».

Пишу в ответ:

Стюарт.

Убрав телефон, снова обращаюсь к Стасу:

– Ну, так как ты узнал про «Темные века»?

Он качает головой. Тяжелый случай. Его партнерша не выдала секрет, не выдаст и он. По крайней мере, сразу. Нечем станет на меня давить. А это, может быть, его единственный рычаг.

– Я должен знать.

– Нет, не должны. Хотите. А должны вы знать о вещах поважнее.

Вряд ли есть что-то важнее, чем узнать, кто предатель в моем узком кругу.

– Ну так говори.

– Ваша страна не уцелеет.

– В каком смысле? Ты о чем?

Он пожимает плечами:

– Вы правда верите, что в состоянии вечно сдерживать детонацию своего ядерного арсенала? «Гимн Лейбовицу»[24] читали?

Мотаю головой, одновременно пытаясь припомнить, где слышал это название. Вроде на уроке литературы в старших классах.

– А «Четвертое превращение»? Восхитительные идеи о циклической природе истории. Человечество предсказуемо. Правительства угнетают народы – свои собственные и прочие. Так было и так будет. Люди в конце концов отвечают: есть действие и есть противодействие. Так развивалась и так будет развиваться история.

Тут он грозит мне пальцем:

– Зато сейчас… сейчас технологии позволяют всего одному человеку разрушить все. Конструкт изменяется, правда? Доктрина гарантированного взаимного уничтожения больше не сдерживает. Не надо созывать под знамена тысячи и миллионы сторонников. Не нужны армии. Достаточно одиночки, стремящегося уничтожить все, готового пойти на смерть, безразличного к угрозам и увещеваниям.

Небо над нашими головами подает первые признаки бури. Гремит гром, дождь пока не начался. Включилось освещение, так что темнота игре не помешает.

Подаюсь ближе к Стасу, смотрю ему в глаза.

– Это что, урок истории? Или ты хочешь сказать, что близится нечто неизбежное?

Он моргает. Сглатывает ком в горле и произносит не своим голосом:

– Близится нечто неизбежное.

– Насколько неизбежное?

– Вопрос нескольких часов.

Кровь стынет у меня в жилах.

– О чем вообще речь?

– Вы и сами уже знаете.

Конечно знаю, но хочу, чтобы он сказал. Просто так от меня ничего не добиться.

– Говори, – требую я.

– Вирус, – отвечает Стас. – Тот, что вы видели мельком, – щелкает пальцами, – перед тем, как он пропал. Причина, по которой вы звонили Сулиману Чиндоруку. Вирус, который вы не сумели засечь. Вирус, который поставил в тупик ваших экспертов. Вирус, который вселяет в вас ужас. Вирус, который вы без нас ни за что не остановите.

Оглядываюсь – не подслушивает ли кто.

– За этим стоят «Сыны джихада»? – шепотом спрашиваю я. – Сулиман Чиндорук?

– Да. Тут вы были правы.

Нервно сглатываю.

– Что ему нужно?

Стас недоуменно моргает, и на его лице появляется смятение.

– Чего хочет он?

– Да, – говорю, – Сулиман Чиндорук. Что ему нужно?

– Понятия не имею.