Президент в космосе

Короткая лесенка, узкий двор.

У ворот на территорию сгрудилось человек сто. Или больше. Или меньше.

Ночь. Видно только тех, что стоят в свете фонаря.

Владимир стоял и молчал. Минуту или две.

За спиной маячил автоматчик.

Рука лежала на кобуре. В пистолете Макарова полная обойма.

Если придется, он будет стрелять.

И это он сказал пришедшим людям.

Он просто сказал правду.

Инопланетный переводчик ничего не изменил бы.

Он сам был достаточно убедителен.

Люди ему поверили. И ушли.

«Ты действительно бы стрелял?» – спросил женский голос.

«Да, – вздохнул Владимир, – стал бы».

«Но ведь это чудовищно».

«Нет. Это такая работа. Это моя обязанность. Как у тебя – переводить, не вмешиваться. Моя зона ответственности – безопасность. А безопасность может обеспечить только сила. И если не само насилие, то готовность на него пойти».

«Я нашла в твоей голове подходящую поговорку…»

«Про то, что если хочешь мира…»

«…Надо готовиться к войне. Теперь я поняла».

«Поняла, что такое «верить» и «не верить»?

«Это тоже, – согласилась переводчица, – Но еще я поняла, почему Демосфен выбрал именно тебя».

Владимир отвел взгляд от оратора в центре «стадиона».

Поозирался.

«Я бы хотел тебя увидеть».

Девушка усмехнулась.

«А я смотрю на тебя».

«Откуда?»

«Здесь сотни видеофиксаторов. Я смотрю через них на тебя».

Человек поднял лицо и прикрыл глаза.

«Как тебя зовут?»

Переводчица впервые не отреагировала на вопрос.

«Ты здесь?»

«Никто никогда меня не спрашивал о таком», – тихо сказала девушка.

«Как же к тебе обращаются? – удивился Владимир и кивнул на полные трибуны. – Ты же общаешься со всеми этими уродцами».

«Каждая раса называет меня по-своему. Переводчик, глашатай, транслятор, репродуктор, архивариус, секретарь и так далее. И никогда с большой буквы».

«Звучит неубедительно, – подумал человек, – Даже в армии обращаться по званию считается фамильярностью. И прибегают к этому во время конфликтов или какого-то обострения».

Девушка опять промолчала.

«Конечно, если ты хочешь, чтобы тебя называли по должности».

«Нет! – громко возразила собеседница. – Нет! Я хочу имя! Я даже знаю, какое! Я об этом думала! Я бы хотела, чтобы меня звали… Но никто меня раньше не…»

«Какое имя?» – перебил Владимир.

Невидимая девушка выдохнула:

«Юмэ. Хочу, чтобы меня звали Юмэ».

«Хорошо, – подумал человек. – Значит Юмэ. Очень приятно познакомиться».

«Взаимно», – негромко ответила девушка.

***

Обретший имя искусственный интеллект исправно переводил.

Демосфен с высокой кафедры вещал о знакомых вещах.

Международное право, суверенитет отдельных участников и консолидация усилий во времена кризиса.

Юмэ за несколько минут накачала мозг землянина информацией по Галактическому праву. Общие принципы те же, что на Земле. Больше внимания Прецедентам, примерно как в римском праве.

Конечно, невозможность лгать – наложило отпечаток на всю политику.

Начиная с того, что все договоры заключались устно – а Юмэ в ту же секунду вносила их в общую базу данных, и, заканчивая тем, что войн и конфликтов в привычном смысле в Галактике не было уже более полумиллиона лет.

Собственно, заседания Совета проводились со строгой периодичностью, но серьезных кризисов не случалось давным-давно. Последний кризис закончился чуть менее ста лет назад.

Об этом и говорил Демосфен.

– Все мы помним тревожный период новейшей истории, – вещал серокожий горбун с трибуны, – Когда нам потребовалось пересмотреть Декларацию об определении агрессии.

Владимир напрягся.

– Прежде агрессором признавался любой, кто применял силу к соседу, – продолжал Демосфен, – Но в силу экспансивной политики некоторых наших участников, нам пришлось расширить понятие агрессии. Вам сейчас перешлют соответствующие документы.