Президентский марафон

Кстати, поразительная вещь — все самые тяжёлые кризисные периоды восьми с половиной лет моего пребывания у власти приходились именно на эти три месяца: август, сентябрь, октябрь. Золотая осень, бархатный сезон. Что ж за треклятое время такое?! Почему именно в этот момент происходит в государстве, в политической составляющей общества какой-то выплеск энергии, почти направленный взрыв? Я даже пробовал выяснить это у своих помощников, чтобы они привлекли науку, просчитали все неблагоприятные факторы этих месяцев. Да нет, говорят, все нормально. Обычные месяцы.

Ничего себе обычные!

Август 1991-го. Путч. ГКЧП. Вся страна висит на волоске.

1992 — 1993 годы сплошь были кризисные, но пик-то кризиса, с вооружёнными столкновениями в центре Москвы, со штурмом Белого дома, выпал опять на сентябрь-октябрь 93-го.

1994 год. Сентябрь. «Чёрный вторник». Рублёвая паника.

1995 год. Выборы в Думу. Полная победа коммунистов и их союзников.

1996 год. Моя операция на сердце.

1997 год. Банковская война. «Книжный скандал».

1998 год. Финансовый кризис, дефолт, отставка Кириенко, полоса междувластия. Назначение Примакова.

1999 год. Взрывы в Москве и других городах страны.

… Просто диву даёшься, что за странная закономерность. Ну а если вспомнить, что власть упала в руки большевиков как раз в эти месяцы в 1917 году, что именно эти месяцы стали самым главным испытанием страны в XX веке, когда в 1941-м мощная Советская Армия была смята и отброшена фашистами, поневоле призадумаешься.

Я иду по дорожке парка. Вокруг — красно-жёлтая листва. Пожар, пожар… Любимый осенний воздух, очищающий, прозрачный, ясный.

Мысли постепенно переходят в другое русло. Все-таки политический кризис — явление временное и в чем-то даже полезное. Я даже по себе знаю: организм ждёт кризиса, чтобы преодолеть болезнь, обновиться, вернуться в своё хорошее, обычное состояние. Взлёты и падения. Жизнь человеческая — волнообразная, как кардиограмма.

И если на мой период в истории России выпало так много кризисов — не моя вина. Кризисная эпоха между двумя стабильными промежутками. Только бы скорее выйти к этой стабильности.

Но последний кризис был не похож на все прежние. Он ударил по едва-едва родившемуся среднему классу, по собственникам, по бизнесменам, по людям дела, по профессионалам, и это больнее всего. Ведь ради них, ради того, чтобы появилась у них какая-то уверенность, чтобы дети учились в хорошем вузе, чтобы можно было съездить отдохнуть за границу, чтобы появился хотя бы первоначальный достаток, чтобы можно было начать строить дом или переехать в новую квартиру, купить хорошую мебель, машину, все и затевается. Именно эти люди — главная моя опора. Если им стало плохо, если они от нас отвернутся — это гораздо более глубокий кризис. Гораздо.

Иду по аллее, ворошу листву. Пожар, пожар…

Поймут ли эти люди, что я их не предавал? Не знаю. Тяжёлая осень, тяжёлая зима нас ждёт. Но в холодном, прозрачном этом воздухе простой человек наконец должен увидеть истину. Стоит только посмотреть внимательно. И если мы переживём, осилим эту осень и эту зиму — все нам обязательно станет ясно.

Рассеется дым от костра, в котором жгут листья. И в чистой перспективе прояснятся и лес, и поле.

Вот такая природная философия. Может, неуклюжая? Но мне от неё становится легче.

«ПРИМАКОВСКАЯ СТАБИЛИЗАЦИЯ»

Итак, политический кризис был разрешён.

И что самое главное — драматические события сентября, когда страна около месяца жила без правительства, не вывели нас за конституционные рамки.

Мы получили передышку, чтобы опомниться и ответить на вопросы: что же с нами произошло, каковы итоги кризиса и вообще что сейчас нужно делать?

Всех интересовало, продолжает ли Россия быть президентской республикой? И не перешла ли реальная власть от президента к оппозиции? Если посмотреть газеты тех дней, политические комментарии, ответ получился бы однозначный. Россия уже не президентская республика. С курсом либеральных реформ покончено. Молодые реформаторы, с которыми президент так долго возился, довели страну до экономического края. За краем — уже пропасть. Задачу оттащить страну от края, расхлёбывая чужие ошибки, вынуждено решать левоцентристское правительство Примакова. Уж оно-то точно пойдёт другим путём. Причём ключевую роль в этом правительстве играет Юрий Маслюков, экономист советской плановой школы. Жёсткий сторонник военно-промышленного комплекса и госзаказа, убеждённый противник гайдаровских реформ.

Таким образом, на всей политике Ельцина можно ставить жирный крест.

Между тем я абсолютно не разделял этих тревожных, даже порой трагических настроений, которые царили в прессе. Я спокойно присматривался к новому правительству, потому что был уверен в одном: худшая точка кризиса уже позади.