Президентский марафон

Путина я приметил, когда он возглавил главное контрольное управление администрации, затем стал первым заместителем Юмашева (по региональной работе). В Кремле он появился в марте 1997 года. Иногда Путин оставался за старшего. И тогда встречаться нам приходилось чаще. Путинские доклады были образцом ясности. Он старательно не хотел "общаться", как другие замы, то есть излагать свои концепции, воззрения на мир и на Россию; казалось, специально убирал из наших контактов какой бы то ни было личный элемент. Но именно поэтому мне и хотелось с ним поговорить! Поразила меня и молниеносная реакция Путина. Порой мои вопросы, даже самые незамысловатые, заставляли людей краснеть и мучительно подыскивать слова. Путин отвечал настолько спокойно и естественно, что было ощущение, будто этот молодой, по моим меркам, человек готов абсолютно ко всему в жизни, причем ответит на любой вызов ясно и четко.

Вначале меня это даже настораживало, но потом я понял - такой характер.

... Летом 1998-го нас застала практически врасплох "рельсовая война". Бастующие шахтеры перегораживали железнодорожные магистрали, отрезая от центра Сибирь и юг России. Это была катастрофическая ситуация, каждый такой день приносил многомиллионные убытки, которые били по наименее обеспеченным людям - пенсионерам и бюджетникам, но главное - это создавало реальную угрозу массовых политических беспорядков. Во всероссийском масштабе. Я встретился с Николаем Ковалевым, тогдашним директором ФСБ. Он был почти что в панике, по разговору я понял, что ситуация для него новая и как с ней быть, он не знает. Я мог его понять - вроде бы забастовки не по его ведомству, но тем не менее угроза безопасности страны явно существовала. Политическая борьба - это одно, перерезанные транспортные артерии - совсем другое.

Ковалев, кадровый чекист, хороший профессионал, испытывал внутреннюю огромную антипатию к бизнесу, к его представителям. Ничего не мог с собой поделать, не любил людей с большими деньгами, и постепенно его ведомство переключилось на поиск новых врагов: искало компромат на коммерческие банки, на отдельных бизнесменов. Я не забыл и то, как в 1996-м следователи ФСБ активно занялись выдуманным "делом Собчака". Все это была единая политическая линия.

... Тогда, летом 1998-го, я задумался: кого ставить вместо Ковалева? Ответ пришел мгновенно: Путина!

Во-первых, он немало лет проработал в органах. Во-вторых, прошел огромную управленческую школу. Но главное, чем дольше я его знал, тем больше убеждался: в этом человеке сочетаются огромная приверженность демократии, рыночным реформам и твердый государственный патриотизм.

Путину сообщили о его назначении в момент вручения указа. Вот как это было.

Я находился в отпуске в Шуйской Чупе. Туда ко мне прилетел Кириенко и привез проект указа о назначении Путина. Я подписал его не колеблясь. 25 июля 1998 года Путин был назначен директором ФСБ.

После возвращения из отпуска я имел с ним большой разговор. Предложил вернуться на военную службу, получить генеральское звание.

"А зачем? - неожиданно ответил Путин. - Я уволился из органов 20 августа 1991 года. Я гражданский человек. Важно, чтобы силовое ведомство возглавил именно гражданский. Если позволите, останусь полковником запаса".

Довольно долго мы обсуждали кадровые проблемы ФСБ. Ситуация там была сложная. Многие сильные профессионалы ушли в частные структуры, многие готовы к увольнению в запас. Надо восстанавливать авторитет спецслужб, который был так сильно подорван в обществе после 1991 года. Надо сохранить традиции, оставшихся профессионалов и вместе с тем сделать их работу менее политизированной.

Путин очень грамотно провел реорганизацию ФСБ. По-человечески поступил с Ковалевым, не мешал ему решать какие-то свои бытовые проблемы. Мелочь, но в военной среде очень важная. Составил новое штатное расписание. Новая коллегия включала в себя, помимо замов, начальников Московского и Ленинградского УФСБ. Несмотря на то что впоследствии пришлось вывести за штат многих сотрудников, реорганизация прошла спокойно, я бы сказал, чисто. Путинская структура ФСБ, как показало время, оказалась вполне рабочей.

... Он вступил в должность в очень сложное время. Не время, а пороховая бочка.

Путин сделал очень жесткое заявление осенью по поводу политического экстремизма, когда казалось, что антисемитская волна, поднятая Макашовым, вот-вот выплеснется на улицы. Думаю, что многих его холодный взгляд и почти военная точность формулировок удержали от хулиганства и провокаций. Путин пытался не оставлять в покое ни одну радикальную группировку в Москве. Все они стали кричать в прессе, что наступила эпоха "полицейского государства".