Президентский марафон

Словом, Примаков добился такой прочности положения, какой не было ни у одного из российских премьеров. Объективно для этого были все основания: поддержка самых разных политических сил, от Администрации Президента до Государственной Думы, высокий рейтинг доверия.

Замороженный кризис - уже маленькая победа. О том, что правительство Примакова сделает в экономике, можно будет судить только весной, когда страна переживет зиму. А сейчас я ждал от правительства Примакова не решительных действий, а их отсутствия. Пережившего смертельно высокую температуру больного - российскую экономику - не нужно было пичкать лекарствами. Нужно было дать отлежаться, отдышаться, прийти в себя.

Правда, журналисты с самого начала почему-то не очень жаловали правительство Примакова. Как чувствовали, что нелюбовь будет взаимной и страстной. Вскоре выяснилось, что именно спровоцировало прессу на такую скорую и, как мне сначала казалось, несправедливую критику: абсолютная закрытость нового кабинета. Было дано четкое указание аппарату правительства скрывать информацию от прессы, минимум интервью, все общение с журналистами - только под жестким контролем.

Сказывалась многолетняя школа работы Евгения Максимовича в закрытых учреждениях - ЦК КПСС, МИДе, СВР. Но деятельность правительства за несколько последних лет уже стала прозрачной. Обсуждать те или иные шаги, предпринимаемые кабинетом, журналисты привыкли. Привыкли жить по стандартам мировой печати.

И тут вдруг - такой "советский" запрет. Мелочь? Деталь? Как выяснилось, нет. Я лучше понял, что случилось во взаимоотношениях между премьером и журналистами, когда Примаков на встрече со мной в первый раз достал свою "особую папку".

В этой папке было собрано буквально все, что писали в газетах о новом кабинете и его главе. Все было аккуратно подчеркнуто цветными фломастерами.

Честно говоря, увидев это, я не поверил своим глазам. Надо же было, чтобы все это не только прочитали, а еще подчеркнули и вырезали. Ну и главное - кому Примаков решил жаловаться на журналистов? Мне?

"Евгений Максимович, я уже давно к этому привык... Обо мне каждый день пишут, уже много лет, знаете в каких тонах? И что же, газеты закрывать?" "Нет, но вы почитайте, Борис Николаевич. Это же полная дискредитация нашей политики". Вот в таком духе мы могли разговаривать с Примаковым по часу.

Я долго не мог понять, что же это означает. А потом вспомнил, как сам в первые годы политической карьеры реагировал на разные статьи в прессе. Но постепенно научился отличать свободу общественного мнения от грубой "заказухи": я-то все эти годы был в публичной политике, а Примаков - нет. Изменить свое отношение к прессе сразу он не мог. Журналист старой советской закалки, работавший много лет в "Правде", он видел за каждой статьей какую-то сложную интригу, некий подтекст, угрозу со стороны своих политических противников. Ничего объяснить ему, исходя из простейшей логики, тут было невозможно. Чтобы преодолеть себя, ему нужно было время и... другое отношение к жизни.

Было очень печально, что Евгений Максимович не может избавиться от старых советских стереотипов, от этой тяжелой нервозности при виде газетных страниц. Но ко всему этому я старался относиться терпеливо, пока...

Пока вместо привычной "особой папки" с вырезками из газет он не вытащил на свет уже нечто другое - несколько страниц, сколотых канцелярской скрепкой. "Прочтите, пожалуйста". Я стал читать. Это была анонимная справка на достаточно крупного чиновника, которому приписывались хищение, взятки, незаконные финансовые операции и еще несколько грехов помельче.

Я сказал: "Евгений Максимович, давайте разберемся. Что это за факты? Вы в них абсолютно уверены? Откуда они?" - "Эта справка подготовлена спецслужбами, Борис Николаевич. Конечно, надо еще все проверить, но... " "Если это правда, то почему против этого человека не возбуждено уголовное дело? Или это все домыслы? Наговорить ведь можно все, что угодно". Примаков, недовольный моей реакцией, спрятал документ.

Подобные сцены повторялись неоднократно. Видимо, в столе у Евгения Максимовича было много таких "справок".

В конце концов мне это надоело. Одну из "справок" Примакова я решил проверить.

Эта история была связана с заместителем министра здравоохранения Михаилом Зурабовым. У Примакова была анонимная бумага, которую он процитировал: Зурабов чуть ли не бандит, имеет связи с преступной кавказской группировкой, ну и так далее. (На самом деле, как выяснилось впоследствии, этот молодой замминистра имел неосторожность где-то наступить на хвост фармацевтической мафии, прижать ее.) Примаков вызвал вице-премьера Валентину Матвиенко, потребовал уволить его немедленно.

Я попросил Путина проверить эти сведения. Через некоторое время Владимир Владимирович принес мне реальную справку ФСБ на Зурабова, из базы данных управления экономической безопасности ФСБ. Разница была потрясающая. В примаковской "справке" было изложено все с точностью до наоборот.