Президентский полк. Дневник солдата

Спали, ясное дело, не на голом полу. Около стены большой горой были навалены скамейки, получался этакий шалаш. Чтобы поспать, нужно было заползти внутрь этой конструкции. Иногда, конечно, спали тупо на скамейках.

Дело было во время очередного приёма пищи. В зал по какой-то надобности зашёл офицер. Мы стихли, и тут со стороны скамеек послышалось шевеление. Офицер сразу пошёл проверять — и обнаружил четырёх человек, которые спали, забившись под лавки.

Офицер этот был спокойный, но от такой наглости ему здорово бомбануло. Он начал орать и расшвыривать тяжёлые деревянно-металлические скамейки. Солдаты проснулись, поняли, что их шалаш разрушается, и тоже стали орать. Мы понимаем, что пацаны, в принципе, сейчас могут получить травму, но ржём, потому что ситуация очень смешная.

В итоге они выползли, встали по стойке смирно, офицер на них наорал и отобрал шапки, сказав, что забрать их сможет только командир роты. Это было довольно серьёзным наказанием, т. к. у командира роты от такого, разумеется, подорвался пердак. И солдат он взъебал некисло.

Зал нашей роты

Как я уже говорил, в наряде я больше всего любил мыть зал нашей роты. Это особенный зал, заслуживающий отдельного упоминания. Он находился на отшибе, туда редко кто-то доходил, и можно было схалтурить. Если остальные залы натирались до блеска, то наш — практически никогда.

Один раз к нам в наряд затесался полковой писарь. Не знаю, как так вышло, писари обычно в наряд не ходят. Парень он был бойкий и весёлый, мы с ним дружили. Я, как обычно, хотел схалявить, но писарь был полон энтузиазма: «Это же зал нашей роты! Сейчас мы его с тобой надраим!» Я пытался вяло сопротивляться, но в итоге заразился его энергией — и в вскоре зал блестел. Возможно, единственный раз в своей истории.

Ещё там висело масло. Сейчас поясню. Ещё с советских времен солдатам выдают масло порциями по 25 грамм. Порция выглядит как небольшой цилиндр. Кто-то запулил его на потолок, оно прилипло — и висело там на протяжении всей нашей службы.

Наверное, и до сих пор висит.

Мойка

Ещё одно интересное место на кухне, достойное отдельного внимания — это мойка. Точнее, мойки: белая и чёрная.

Белая мойка это тарелки и столовые приборы. Руками всё это мыть заебёшься, поэтому у нас была огромная посудомоечная машина, которая, правда, постоянно ломалась. Зато если она работала — начиналась адская пенная вечеринка. Это устройство выплёвывало во все стороны пену, иногда её было столько, что доходило до колен. Повсюду пар и ужасный грохот. Зато можно было орать, петь песни и даже курить, что все и делали.

Чёрная мойка это мытьё котлов и приспособлений для готовки. Если на белой мойке всегда много народу и шумный движ, то на чёрной работают один-два человека и им не до веселья. Например, нужно с помощью маленькой тряпки в одиночку мыть огромные котлы, в которых месили тесто. Для того чтобы это проделать, необходимо положить котёл на бок, лечь в него и крутиться там, пока все не заблестит. Вначале невероятно сложно, но потом привыкаешь.

Хлеб и пряники

Подъем у наряда по кухне был в пять утра. Первым делом нужно было разжиться инвентарём для уборки. На кухне, конечно, были свои тряпки и швабры, но за ними никто не следил, они воняли и вообще были в очень плачевном состоянии. Поэтому все хотели заполучить ротный инвентарь. Из-за этого периодически происходили стычки с суточным нарядом.

Обзаведясь тряпками, мы отправлялись на кухню. Свободно перемещаться по двору Арсенала в форме для кухонного наряда было запрещено. Это была рваная рабочая форма без петлиц и знаков отличий, пропахшая тысячей кухонных нарядов, которые были до нас.

Солдаты в ней походили на бомжей и не должны были смущать своим видом остальных обитателей Арсенала. Так что мы строем, но тихо и быстро, пробирались на кухню и плюхались спать минут на десять.

А потом приезжал кремлёвский хлеб. Удивительно вкусный и свежий, я до сих пор вспоминаю его с аппетитом. Мы брали поддоны и тащили к хлеборезу. Хлеба на кухонном наряде можно было наесться вдоволь. Я всегда ел только белый хлеб, чёрный не брал. Бывало, что по три батона съедал.

Отдельно стоит сказать про водителя хлебной машины. Это был отличный добрый мужик. Некоторые солдаты в силу общей озлобленности ему грубили, но я его любил, и мы часто общались. У него всегда с собой был пакет с пряниками, которыми он меня угощал. Это каждый раз было радостью, мы устраивали себе ранний завтрак и с чаем эти пряники съедали.

Офицерская столовая

Помимо солдатской столовой в Арсенале была офицерская. Там кормили просто потрясающе вкусно. Я бы хотел, чтобы у меня рядом с домом была такая столовая. Ел бы там регулярно.

Столовая была открыта для всех обитателей Арсенала, кроме солдат. Единственная возможность там поесть — заступить в наряд. Работать там приходилось просто дохуя, но это того стоило. Кормили в таком наряде три раза в день и очень сытно. Плюс можно было сходить поесть в солдатскую столовую, итого 5–6 приемов пищи. Кто угодно наестся.