Президентский полк. Дневник солдата

Когда нам объявили, что один из нас стал счастливым отцом и уходит на дембель, мы охуели. Офицер поздравлял счастливого отца, а мы воспринимали это совершенно по-другому. Для нас это было хитрожопое предательство и желание получить военник Президентского полка на халяву.

Особенно жёстко восприняли такой поступок парни из взвода новоиспеченного отца. Его жизнь до дембеля превратилась в кошмар. Над ним не просто издевались, его натурально пытали. После отбоя ждали, пока он заснёт, хватали за руки и за ноги, держали и жгли зажигалкой пятки. Во время такой экзекуции боль доходит не сразу, зато надолго остаётся после прекращения пытки. Были и другие издевательства. Без фанатизма, до увечий никогда не доходило, но было очень и очень неприятно.

Демобилизовавшись, он нашил на форму огромное количество аксельбантов, золотые петлицы, погоны и так далее. Настоящая мотошвейная выставка. Ну и самое удивительное: с гражданки он присылал своим угнетателям передачки, носил на КПП Макдональдс и прочие ништяки и вообще всячески поддерживал. Не знаю с чем это связано, то ли его действительно убедили, что он поступил очень подло, то ли просто запугали.

Случай, конечно, некрасивый. Но с другой стороны, парень явно хотел схитрить, а такое солдаты очень и очень не любят.

Швейные войска

В Президентском полку принято следить за своим внешним видом. Например, считается почётным ходить в ультраначищенной обуви. Первая рота, соседствовавшая с нами, знала тысячу и один способ довести свои сапоги до зеркального блеска, используя несколько ингредиентов.

Но к дембелю всё равно началась армейская швейная лихорадка. Все мечтали уйти на дембель с золотыми погонами, аксельбантами и в белых перчатках. Нас сразу предупредили — всё неуставное будет отбираться и выкидываться. Но это только добавляло куражу.

Достать материалы для украшения формы можно было двумя способами. Либо попросить кого-то с гражданки купить необходимые материалы в военторге, либо утащить со склада. У нас хранились материалы для парадной формы на случай разных торжественных мероприятий, они и были главным предметом охоты.

Всё это покупалось, мутилось, пряталось, доставалось и выкидывалось, а люди, соответственно, наказывались. Но что-то оставалось. Шутка в том, что за ворота Кремля тебя в любом случае выпустят только в “чистой” форме. Какое же решение находили наши предприимчивые дембеля? Клали все ништяки в карманы и как только выходили за стены, сразу же бежали в ателье. Пока наш дембель бухал в гражданской одежде, вся позолота пришивалась и приклеивалась, и в свой родной город солдат возвращался в сиянии кремлёвского гламура.

Меня эта истерия миновала. Я не понимал, зачем это нужно, даже берцы в конце службы чистил через раз, так было на всё похуй. Думал достать каракулевую шапку, уж больно хороша, но передумал.

Крайние деньки

Служба подходила к концу. Молодые радостно спрашивали нас: “Каково это, когда остаётся 100/50/20 дней?”. А мы и не знали что ответить, нам казалось, что служили мы здесь всю жизнь, и служить нам еще вечность. Возможно, это связанно с тем, что испытывая тягости и лишения, будущее всегда видится в светлых тонах. А вот чем ближе развязка, тем лучше понимаешь, что ждёт нас не самое радужное будущее. На службе понятно куда идти, что делать и как себя вести. А что будет дальше — неизвестно, а неизвестность пугает больше всего.

Мы потихоньку приводили свои дела в порядок. Закрывали договорённости между собой. Кто-то должен был денег, кто-то возвращал вещи, кто то дописывал заметки, письма или даже доклеивал дембельские альбомы, хотя в эпоху цифровых фото эта традиция уходит в прошлое. А кто-то начинал подворовывать. Самое святое дело — за пару дней до дембеля умыкнуть телефончик. Точно помню, что были спизжены 2–3 крутых айфона у блатных.

Есть еще в полку такая традиция. В последний день кричать на вечерней прогулке ИИИИ ВСЁ, разбрасывать монеты по пути на прогулку и на ней самой. Я, конечно же, воздержался, но многие это сделали, в том числе мой товарищ из суточного наряда 9 мая. Честь ему и хвала, но за это он сразу же был назначен дневальным вне очереди до конца службы.

С утра как обычно: подъём, зарядка, умывание, завтрак. Никакого праздничного настроения не было. Начали готовить одежду: чистить ботинки, гладить кители и брюки, перешивать всё, что было не идеально. Ходила легенда, что два года назад наш командир роты сорвал со всех дембелей шинели и заставил ими мыть пол, мол, недостаточно парадно выглядят, так что мы перестраховывались.

Дальше было забавно. Мы пошли на ПРАЗДНИЧНЫЙ обед. И там я впервые за всю службу пустил слезу. Нам дали малюсенькую куриную ножку, горсть риса и горсть консервированного горошка. Всплакнул я, конечно, не от великой радости дембеля, не от горести прощания с Президентским полком и даже не от стыда. А от какой-то сука блять несправедливости. Вот бывает последняя капля, и это была она. Благо что оставалось недолго.