Президенты без государств

Генерал не имел своей семьи. Сестра погибла в Дрездене во время бомбежки. Когда-то у него была жена, но они давно в разводе. Есть, правда, племянник, Ольцша, но Мадер скорее бы ушел в монастырь, чем доверил ему такое богатства.

Вошел Асан. Генерал быстро сунул ожерелье в карман кителя.

Через несколько минут генерал Майер Мадер уже ехал во Фленсбург по дороге, забитой войсками.

Пошел мелкий дождь. От моросящих капель и дыма небо было особенно хмуро и мрачно. Генерал углубился в свои мысли. Его угнетала предстоящая встреча с Шелленбергом. Генерал, привыкший за свои шестьдесят два года ко всяким неожиданностям, не был уверен, что его неблаговидные дела в туркестанском военном вопросе и особенно растрата отпущенных на эти цели денежных средств, сойдут ему с рук. Особенно сейчас, когда все катастрофически рушится и все ищут козла отпущения.

На секунду он даже подумал о самоубийстве. Но вспомнил о бриллиантах. Нет! Он не может все это бросить…

В приемной адъютант Шелленберга обергруппенфюрер СС Фелькерзам предупредил генерала:

— Шелленберг возмущен! Где вы пропадали, генерал?

— Пробки на дорогах, — генерал пожал плечами. — Я могу пройти? — Он указал рукой на дверь.

— Бригадефюрер разговаривает по рации с Мюллером. Я доложу о вас, генерал.

«Разговаривает с шефом гестапо Мюллером…» — с тревогой подумал генерал.

Зазвонил телефон. Барон Фелькерзам снял трубку.

— Есть! — Внятно и громко произнес Фелькерзам и, положив телефонную трубку на рычаг, пригласил:

— Заходите, генерал!

Высоко держа голову, генерал Мадер вошел в кабинет. По предложению Шелленберга сел в кресло у стола и приготовился отбиваться до конца, если Шелленберг затронет туркестанский вопрос.

— Как дела, генерал? — спросил Шелленберг.

— Если вас интересует Великий Туркестан…

— О чем это вы, генерал? — перебил его Шелленберг. — Дался вам этот Туркестан. Комитеты, легионы! Черт возьми, вы словно не видите, что происходит вокруг. Комедия окончена, генерал! Мы вытащили на свет Власова, Бандеру, Чокаева и кого еще там? Вытащили, когда нам это было в какой-то мере необходимо. Необходимость в этом давным-давно прошла. Еще со времен Сталинграда, если не раньше, с нашего первого поражения под Москвой. Стоит ли о них вести речь! Комедианты хотят власти, славы, титулов. Добывать эту власть для них должны немецкие солдаты своей кровью. А перебежчики будут делать умильные глазки, считать нас простофилями и, как бульварные проститутки, ждать подарков, не побрякушками, даже не золотом, а целыми государствами. Нет, генерал!

«Слава богу, пронесло! — подумал Майер Мадер. — Шелленбергу сейчас не до туркестанского полка СС».

— Генерал, что вы намереваетесь предпринять в сложившейся ситуации?

Мадер не стал долго раздумывать и начал выкладывать свой давно выношенный план переброски за линию фронта, в глубокий тыл к русским нескольких диверсионных групп. Они должны проникнуть на Урал, и вывести из строя крупные промышленные предприятия России. Для этой цели генерал Майер Мадер мог бы выделить своих людей.

— Ослабление военно-промышленного потенциала России даже в конце войны усилило бы позиции Запада, — продолжил генерал. — Американцы и русские непременно столкнутся между собой. Поможем Западу, не большевикам же оставлять Европу, — Мадер окончил свой доклад и ждал реакции Шелленберга.

Шелленберг поморщился.

— Это все?

— На данном этапе это все, что в моих силах, бригадефюрер!

— Н-да! В связи с этим мне сейчас на память пришли две директивы фюрера. Его приказ от 21 августа 1941 года, в котором главной задачей считалось не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных районов Донбасса и лишение русских возможности получать нефть с Кавказа. И директиву № 41 от 5 апреля 1942 года, в которой предусматривалось отторгнуть от Советского Союза промышленные и сельскохозяйственные районы и получить для Германии дополнительные экономические ресурсы. В первую очередь кавказскую нефть. В сентябре сорок второго года наши войска были у Сталинграда, к ноябрю мы захватили территорию в один миллион восемьсот тысяч квадратных километров… Но это не помогло нам победить Россию! К тому же русские встретились с американцами на Эльбе.

— Когда? — вырвалось у генерала.

— 25 апреля, у Торгау. К сожалению, стычки не произошло, несмотря на смерть Рузвельта, на которую мы так рассчитывали.

— Жаль.

— Вы предлагаете совершить диверсию на Урале, а Кальтенбруннер как раз сейчас приказал Мюллеру[11] и Полю[12] осуществить акцию, не уступающую по замыслу вашей, — сказал Шелленберг, вставая со стула.

Генерал удивленно поднял глаза. Шелленберг ответил ему долгим, загадочным взглядом. Потом, после некоторого молчания, сказал с привычной для него суровостью:

— Но Мюллер просил меня помочь ему в одном деле. Я обещал и вызвал вас, как человека с богатым опытом в таких вопросах.

— Я должен идти к начальнику четвертого управления? — с волнением в голосе спросил генерал. «Не ловушка ли?» — пронеслось в его голове.